Оглавление

Глава 11. Причина => следствие. Следствие => причина. «Признавать истинными причины, подтвержденные следствиями».

Заблуждению свойственно разнообразие, истинное не разнообразно.

В книге «Анти-Дюринг» Фридрих Энгельс написал: «…мы выводим схемы мира не из головы, а лишь посредством головы из действительного мира…»

Многие ученые применяли и применяют фантазии для познания природы, чтобы домыслить то, о чем не сообщают органы чувств. Особенностью фантазий является выведение их из головы, и, как следствие, весьма слабая связь между фактами, обнаруживаемыми в действительном мире, и объясняющими фантазиями. Слабая связь приводит к произвольности фантазий, а также к значительному числу фантазийных объяснений, относящихся к одной и той же совокупности фактов.

Отступление многих ученых от принципа научного исследования (выводить устройство мира не из головы), разработанного Энгельсом, подвигло Ленина выступить против отступников. В.И.Ленину подвернулся под руку Ганс Клейнпетер, и Ленин выразил категорический протест против решения философской проблемы, над которой размышлял Клейнпетер — «Что можно дать много теорий об одной и той же совокупности фактов…это хорошо известно физикам. И это связано с волевым характером нашего мышления; в этом проявляется несвязанность нашей воли с внешними обстоятельствами»(слова Клейнпетера цитируются по книге «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.232). В.И.Ленин приводит это высказывание и тут же обрушивается с резкой критикой. В словах о несвязанности проявляется стремление соорудить перегородку между познающим субъектом и познаваемым объектом.

Эта критика несостоятельна. Да, существует несвязанность нашей воли и мышления внешними обстоятельствами, и действительно физики, химики, биологи, астрономы, геологи могут создать несколько теорий об одной и той же совокупности фактов. При разработке периодической системы химических элементов, Д.И.Менделеев не поверил другим химикам, которые установили атомный вес урана в 120 атомных единиц, бериллия 13,8 а.е., индия 75,6 а.е., тория 110 а.е., цезия 52 а.е. Без проведения опытов Менделеев решительно переделал установленный практикой атомный вес урана (120 атомных единиц) на 240 атомных единиц, атомный вес бериллия (13,8) на 9,4, вес индия (75,6) на 113, вес тория (110) на 232, а практически обнаруженный вес цезия (52) переписал на 138. Таким образом, химики разделились на две группы (в одну группу входил Менделеев, в другую группу входили все остальные химики), и каждая группа имела разное представления о массе химических элементов. Конкуренция между двумя группами закончилась тем, что вторая группа химиков капитулировала перед первой группой химиков.

Известен такой факт: падающая на экран тень от непрозрачного предмета окружена цветными каемками. Этот факт Исаак Ньютон объяснял таким образом: существует периодическая сила отталкивания и притяжения между предметом и проходящими близ него световыми частицами; перемещение частиц под воздействием этой силы создает цветные каемки. Огюстен Френель объяснял иначе: каемки являются результатом различного изгибания световой волны (во многих случаях волны не способны выдержать первоначального направления и рассеиваются во все стороны) возле края предмета, в зависимости от длины волны. Один и тот же факт двое ученых объясняли по-разному.

Френель смог подобрать такие условия для опыты, в которых выяснилось, что степень изгибания лучей света возле края непрозрачного предмета одинакова как для тяжелого предмета, так и для легчайшего предмета.

Рене Декарт говорил, что цвета возникают в момент выхода солнечного луча из трехгранной призмы, образуя семь цветов радуги. Огюстен Френель дал иное объяснение тому же факту: цвета существуют в солнечном луче до того момента, когда солнечный луч вошел в призму и расщепился на семь цветов. Оптическое явление одно и то же, но ему дано два различных объяснения.

Явление оптического преломления Ньютон объяснял теорией, согласно которой скорость света в твердых прозрачных вещах больше, чем в жидкостях и газах. Объяснение Гюйгенса было противоположным: в твердых прозрачных вещах скорость света уменьшается. Также имеется третья теория, согласно которой фазовая скорость имеет большое значение, а групповая скорость имеет низкое значение, и за счет этой разницы происходит преломление света.

Многие оптические явления Ньютон объяснял, указывая на различную скорость перемещения в пространстве разных цветов. Френель утверждал, что все цвета перемещаются с одинаковой скоростью.

По мнению Ньютона, при наложении друг на друга двух световых лучей они всегда усиливают друг друга. Френель писал, что при наложении происходит и усиление двух сложившихся лучей, и ослабление лучей, вплоть до полного исчезновения.

В 1802 году Волластон создал высокочувствительную установку для исследования лучей, и он наблюдал через увеличительные линзы за солнечными лучами, пропущенные через треугольную призму. Внутри солнечного спектра исследователь обнаружил семь узких темных полос, и дал им такое объяснение: полосы отделяют цвета друг от друга — красный от оранжевого, желтый от зеленого, и т.д. В некоторых случаях семь полос наблюдаются не как темные полосы, а как сверхяркие полосы, светлее других участков спектра. В 1815 году Йозеф Фраунгофер, а через полвека Густав Кирхгоф, найдя не семь полос, а сотни полос при помощи еще более чувствительных приборов, включающих в себя четыре треугольные линзы, применили другое объяснение: сильно нагретые металлы (натрий, железо, магний, медь, цинк, бор, никель) излучают или поглощают линии определенного цвета, которые ранее ошибочно считались созданными природой для отделения одного цвета от другого цвета. К узким темным линиям, наличествующим в спектре, Волластон и Фраунгофер применили два объяснения, противоречащих друг другу.

В 1820 году Ганс Эрстед провел эксперимент, в котором на нитке подвешивалось медная проволока кольцеобразной формы, своими концами соединенная с маленькой электрической батарейкой. При приближении магнита петля поворачивалась. После опытов Эрстеда многие физики объясняли опыт превращением свернутого в петлю проводника с током в магнит, и взаимодействием двух магнитов. Андрэ Ампер придерживался иного воззрения: магнит представляет собой совокупность электрических токов, и происходит взаимодействие двух электрических тел (взаимодействие направлено на то, чтобы электрические токи стали параллельными, сблизились друг с другом, и текли в одном направлении).

Электрические силы более просты, чем магнитные силы: положительные и электрические заряды существуют поодиночке, а северный полюс магнита не существует без южного полюса магнита. Следовательно, электричество является основой магнетизма, и магнетизм является совокупностью электрических сил.

Фридрих Энгельс: «Образчиком диалектики природы является то, что согласно современной теории, отталкивание одноименных магнитных полюсов объясняется притяжением одноименных электрических токов» («Анти-Дюринг»).

В девятнадцатом веке сформировались два конкурирующих направления в теоретическом осмыслении электрических явлений: Ампера-Вебера, с одной стороны, и Фарадея-Максвелла, с другой. Электрические явления Ампер и Вебер объясняли при помощи теории, допускающей взаимовоздействие электрических частиц через пустоту. Электрические силы передвигаются через пустоту с бесконечно большой скоростью. Майкл Фарадей и Джеймс Максвелл иначе объясняли электрические явления, создав теорию, согласно которой электрические частицы не могут воздействовать друг на друга через вакуум, а только через посредство особой всепроникающей среды, называемой электрическим флюидом. Электрические силы передвигаются через флюид с конечной скоростью. Если мы будем считать воззрение Ампера и Вебера соответствующим действительности, то тогда воззрение Фарадея и Максвелла окажется не соответствующим действительности (то есть сознание Фарадея и Максвелла не связано с таким физическим обстоятельством, как взаимовоздействие частиц через пустоту). Если мы будем считать воззрение Фарадея и Максвелла соответствующим действительности, то тогда сознание Ампера и Вебера не связано с таким физическим обстоятельством, как существование флюида.

Поначалу ни одна из конкурирующих теорий об электрических взаимодействиях не имело преимущества перед другим; внешне все выглядело как обоснование ранее известных физических законов при помощи двух разных математических аппаратов. Фарадей в 1837 году обнаружил влияние диэлектриков на электростатические явления; в 1846 и в последующие годы он показал общую распространенность диамагнитных свойств в природе, в то время как парамагнетизм является исключением. Тогда же у него возникло представление, что электрические и магнитные действия не непосредственно идут от тел к телам, а переносятся через лежащий между ними диэлектрик, который становится местом электрического или магнитного поля. Лишь через много лет после начала теоретического состязания, Максвеллу удалось опередить соперников — он получил сделавшие его знаменитым волновые решения (в них решен вопрос о том, что электрически заряженные тела создают между собой электрическое поле, и при этом заряженные тела не являются единственным источником электрического поля; вторым источником возникновения электрического поля является изменяющееся магнитное поле; в свою очередь, первым источником магнитного поля являются намагниченные тела, а вторым источником — изменяющееся электрическое поле). При помощи волновых решений Джеймс Максвелл предсказал существование электромагнитных волн. Их экспериментальное обнаружение привело к триумфу максвелловского направления. Позднее Г.Риман вывел из амперо-веберовского направления уравнения, из которых также вытекало предсказание электромагнитных волн, распространяющихся в пространстве и позволяющих осуществить связь без электрических проводов. Однако это направление в теоретической электродинамике оказалось тупиковым, и почти все ученые не признали это направление, так как оно постулировало распространение сил в пространстве с различной скоростью (конкурирующее максвелловское направление утверждает, что почти все силы распространяются с одной и той же скоростью, приблизительно равной 300 000 километров в секунду).

У животных, обитающих под землей, происходила редукция глаз. В определенных случаях глаза становились очень маленькими (крот), в других случаях они исчезали совсем (слепыш). Одни ученые объясняют это при помощи мутаций и естественного отбора, вторые неупражнением органов, третьи изменением обмена веществ и наследованием приобретенных изменений.

В 1915 году Макс Борн разработал теорию кристаллов, состоящих из ионов. Почти все свойства кристаллов, описанные в теории, совпадали со свойствами, обнаруженных в экспериментах. Только одно не совпадало: реальная прочность ионных кристалл была в 500 раз ниже, чем теоретическая прочность. Советский ученый Абрам Федорович Иоффе решил, что трещины в кристалле не позволяют кристаллу иметь прочность, предписанную теорией. В 1924 году А.Ф.Иоффе провел эксперимент по растягиванию кристалла соли в условиях, когда кристалл некоторое время находился в воде, и поверхностные слои растворялись (вместе с находившимися в поверхностных слоях кристалла трещинами). В эксперименте соль показала прочность, в полтора раза меньшую, чем теоретическая прочность. Теория и эксперимент были оспорены австрийским физиком Смекалем, который заявил, что увеличение прочности произошло не от растворения трещин, а от увлажнения кристалла. Таким образом, имелись две теории относительно увеличения прочности кристалла: теория о растворении трещин и теория об увеличении влажности кристалла. А.Ф.Иоффе поставил другой опыт: пять сторон кубика из соли были покрыты лаком, а одна сторона соприкасалась с водой. После помещения кубика в воду и увлажнения кристалла производилось растягивание кубика, и прочность кристалла оказалась в 500 раз ниже теоретической прочности.

(Когда результат эксперимента объясняется двумя способами, то нужно изменить последующий эксперимент таким образом, чтобы одно из объяснений оказалось противоречащим результатам эксперимента).

Нервные клетки имеют отростки, причудливо ветвящиеся, и эти расходящиеся во все стороны отростки переплетаются с ответвлениями других нервных клеток. Через окуляры микроскопа виден лишь запутанный клубок полупрозрачных светло-серых волокон различной толщины. Для усиления различимости, клубок пропитывают двухромовокислой солью, которая действует как клей и делает клубок твердым, пригодным для разрезания тончайшим лезвием. При погружении затвердевших срезов нервной ткани в раствор азотокислого серебра клетки окрашиваются в черный цвет, что позволяет хорошо отличать их силуэт на общем фоне. Первооткрыватель такого метода окрашивания Камилло Гольджи добился того, что мог прокрашивать как несколько клеток и их отростки, так и множество клеток сразу. Метод окраски азотнокислым серебром позволил обнаружить необычайную сложность нервных связей. Одна клетка человеческого мозга может образовывать соединения более чем с десятью тысячами других нервных клеток.

Длительные исследования привели в 1873 году Камилло Гольджи к выводу, что нервная ткань представляет собой клетки, без перерыва переходящих друг в друга, похожие на те, которые имеются в сердце. Сердечная мышца состоит из мышечных волокон, которые не являются обособленными друг от друга; одно мышечное волокно проникает в другое мышечное волокно. Мышцы сердца и нервные комплексы состоят из клеток, вросших друг в друга, и внутриклеточная жидкость одной клетки может проникать в соседнюю клетку.

Вместо азотнокислого серебра Вильгельм Вальдейер стал использовать хлорид золота, и он пришел к другому выводу: нервная ткань имеет прерывистое строение, нервные клетки не врастают друг в друга, а лишь едва-едва соприкасаются своими оболочками. Оболочка не дает внутриклеточной жидкости перетекать в смежную клетку. Таким образом в 1891 году Вильгельм Вальдейер сделал вывод, противоположный выводу Камилло Гольджи. Результат исследования одного ученого зачастую противоречит результату исследования другого ученого.

В 1780-е годы Луиджи Гальвани проводил исследования по воздействию на нервы и мышцы различных видов электричества, разнообразных химических соединений, тепла и холода. Гальвани пришел к выводу, что в процессе работы на мышцах скапливается электрический заряд, и когда проволокой, изогнутой дугой, прикасаются к двум частям мышцы, то электрический заряд перетекает из одной части мышцы в другую часть. Перемещение электрического заряда приводит к сокращению мышцы. Эксперименты над мышцами повторил Алессандро Вольта, и он обнаружил, что разные части мышцы имеют одинаковый электрический заряд и поэтому отсутствует перемещение заряда между частями мышцы. Вольта дал такое объяснение: металлическая проволока прикасается к влажной мышце, и в месте соприкосновения происходит химическая реакция между металлом и химическим раствором, имеющемся во влаге, и химическая реакция приводит к возникновению электричества; пройдя через изогнутую дугой проволоку, электрические заряды входит в другую часть мышцы; в мышцу входят электрические заряды через два окончания проволоки, и от зарядов происходит сокращение мышцы. Вольта поставил эксперимент, в котором производились электрические заряды в отсутствии мышцы, в месте соединения металла и химического раствора. По версии Вольта, источником электричества является контакт между проволокой и химическим раствором, имеющимся в мышце; в контакте возникает электричество, влекущее сокращение мышцы. По версии Гальвани, сокращающаяся и расслабляющаяся мышца приводит к возникновению электричества.

 В 1891 году в Лондоне познакомились два врача. Первым был Патрик Мэнсон, довольно видный англичанин, завоевавший себе известность одним интересным открытием: он установил, что комары могут высасывать крошечных червячков из крови у китайцев (он практиковал в Шанхае), и доказал, — в этом был самый гвоздь открытия, — что эти червячки могут затем самостоятельно развиваться в желудке у комаров. Он видел под микроскопом паразита малярии, пронизанного черноватыми точками пигмента, выяснил цикл развития этого паразита в крови человека и как этот цикл связан с приступами болезни. Передача малярии от человека к человеку происходила так: после попадания паразитов в желудок комара, они остаются в нем до самой смерти комара, а затем комар попадают в воду, и из тела комара паразиты перебираются в воду. Этот бульон с паразитами пьют люди и таким способом заражаются малярией.

Вторым был военный врач Рональд Росс. Он проводил лечение и исследования больных малярией в Калькутте. Он отметил наличие в крови лейкоцитов (белых кровяных телец), содержащих темный пигмент, однако обратил внимание также на странные светлые тельца, в которых также присутствовал темный пигмент. Эти тельца не были похожи на обычные лейкоциты и по форме напоминали либо полумесяц, либо сферу. Росс выяснил, что с течением времени происходит изменение формы – полумесяц превращается в сферу, а затем сфера разрушалась. За несколько часов до разрушения внутри сферы были видны тонкие полупрозрачные нити, которые очень координировано двигались и, без сомнения, могли принадлежать только живым существам.

Патрик Мэнсон и Рональд Росс стали «друзьями по переписке». Они продолжили исследования малярии независимо друг от друга, и часто переписывались, сообщая о проведенных экспериментах и подсказывая друг другу о наиболее рациональных направлениях исследований. Росс находил воробьев, больных малярией, напускал на них комаров, и препарировал комаров, внутри которых оказывались паразиты малярии. Изучая миграцию паразитов внутри комаров, Рональд Росс выявил, что значительная часть паразитов скапливается в слюнной железе, соединенной с жалом. Так было сделано научное открытие о передаче малярии через укус комара от птицы к человеку.

В 1898 году Патрик Мэнсон, получив письмо от Росса, отправился на большой медицинский конгресс в Эдинбург и сообщил ученым докторам о проникновении, росте и превращениях малярийного паразита в теле комара; он рассказал им о том, как Рональд Росс проследил путь малярийного паразита от птичьей крови, через желудок и организм комара до опасной позиции в его жале, из которого он каждую минуту грозит перейти к новой птице или человеку. Конгресс пришел в волнение и вынес резолюцию, поздравляющую малоизвестного майора Рональда Росса с «великим, создающим эпоху открытием».

Помимо изучения нервной системы, Комилло Гольджи в период с 1885 года по 1899 год занимался также малярией и вызывающими ее малярийными паразитами. Его идеи в этой области привели к конфликту между ним и указанным исследователем малярии Роналдом Россом. Гольджи с помощью длинного ряда тончайших опытов доказал, что птичья малярия не может передаваться комарам, заражающим человека, и наоборот, человеческая малярия никогда не передается птичьим комарам. Комар анофелес не кусает птиц и является единственным носителем человеческой малярии. Три ученых имели разное представление о процессе заражения человека малярией: через употребление воды, в которую упали мертвые малярийные комары; через укус комара, получившего малярийных паразитов от птицы; через укус комара, который не кусает птиц и кусает только людей.

В начале двадцатого века ведущий исследователь тропических болезней Патрик Мэнсон настаивал на том, что бери-бери, цинга, пеллагра вызываются бактериальным заражением. На самом деле, эпидемия бери-бери была вызвана новой технологией паровой шлифовки риса, технологией, заимствованной из Европы — витамин В1, содержавшийся в рисовой оболочке, разрушался в процессе шлифовки. Благодаря опытам по регламентации питания исследователи стали постепенно понимать, что проблема заключается не в присутствии микробов, а в отсутствии чего-то в шлифованном рисе. Когда все другие версии были отвергнуты, Мэнсон стал настаивать на том, что существуют вредоносные бактерии, живущие в шлифованном рисе, но отсутствующие в необработанном, которые и являются причиной нового бедствия.

Орбита Меркурия обладает нестабильностью — происходит циклическое перемещение точки, характеризующей наиболее близкое расположение Меркурия к Солнцу. В науке имеется два объяснения нестабильности орбиты: одно объяснение основано на теории Ньютона, второе на теории Эйнштейна.

В начале XX века многие математики убедились во множественности толкований в математике. Казавшийся ранее незыблемым фундамент математического знания был разрушен открытием парадоксов теории множеств. В результате сложились три программы выхода из кризиса, — логицизм (Г.Фреге, Б.Рассел, А.Уайтхед), формализм (Д.Гильберт), интуиционизм (Л.Э.Я.Брауэр, Г.Вейль, А.Гейтинг), — и каждая представляла собой своеобразное переосмысление обоснований математики.

Два немецких ученых Рихард Вильштеттер и Ганс Эйлер-Хелпин в 1922 проводили исследование ферментов и кинетики ферментативных реакций, и они установили, что молекула фермента состоит из низкомолекулярной химически активной группы, связанной с высокомолекулярными коллоидными носителями (коллоидный носитель весьма и весьма слабо был похож на белок).

В 1926 г. впервые был получен очищенный фермент в кристаллическом виде. Это была уреаза, которую выделил из семян канавалии (тропическая лиана, семейство бобовых) сотрудник Корнельского университета Джеймс Самнер. Он обнаружил, что кристаллы уреазы целиком состоят из белка. Поэтому он высказал предположение, что все ферменты представляют собой белки, однако против этой точки зрения активно возражал известный, пользовавшийся большим авторитетом немецкий биохимик Рихард Вильштеттер, который отстаивал мнение о том, что ферменты являются небелковыми низкомолекулярными соединениями, а обнаруженный в кристаллах уреазы белок — это просто загрязнение. И только в 30-е годы, после того как Джон Нортроп и его сотрудники получили в кристаллическом виде пепсин (пепсин вырабатывается желудком и совершает переваривание белковой пищи) и установили, что этот фермент тоже представляют собой белки, точка зрения о белковой природе ферментов получила всеобщее признание. В разное время имелось разное представление о природе ферментов.

 В 1920-х годах Брэгг и Бариз произвели обобщение экспериментальных данных, полученных ими и другими исследователями при просвечивании рентгеновскими лучами кусочков льда. Количество электронов вокруг атомов кислорода велико, и они рассеивали на себе рентгеновские лучи, которые оставляли на фотобумаге рефракционные следы. Выяснилось, что атомы кислорода (точнее, сгустки электронов возле ядра) образовывают собой тетраэдр. Причем при разных давлениях и температурах льда обнаруживаются 12 разновидностей тетраэдров (т.е. 12 разновидностей льда).

В 1929 году Роберт Бёрнс Вудворд предложил ионную модель кристалла льда, по которой атомы водорода располагаются посередине между атомами кислорода. Через четыре года Бернал и Фаулер разработали иную модель льда, согласно которой атомы водорода не зафиксированы посередине между атомами кислорода, а постоянно приближаются и отдаляются, передвигаются вдоль условной линии, соединяющей соседние атомы кислорода. (Впоследствии было установлено, что передвижение происходит 10 000 раз в секунду.) Приблизительно двадцать пять лет ученые обсуждали достоинства и недостатки двух моделей, однако они затруднялись дать предпочтение одной модели перед другой. В 1957 году американские экспериментаторы Леви и Питерсон облучали потоком нейтронов кусочки льда, и таким путем они установили положение атомов водорода в кристалле льда. Леви и Питерсон определили, что атом водорода, находясь на условной прямой линии, соединяющей два соседних атома кислорода (располагающихся на расстоянии от 2,752 до 2,765 ангстрем друг от друга), перепрыгивает с одного места на другое место, и эти два места находятся на расстоянии около 1 ангстрема от атомов кислорода.

Вурворд выдвинул свою модель кристалла льда, а Бернал и Фаулер свою модель кристалла. На протяжении 25 лет эти разные модели, объясняющее одно и то же, совместно существовали в науке. 

Незнание причин, действующих внутри изучаемых объектов, ведет к тому, что исследователи действуют наугад, и этим обусловлены разногласия при объяснении одних и тех же фактов.

Абель Рей сообщил, что науку заполонило чрезмерное множество теорий, объясняющих одни и те же факты. «В настоящее время…необходимо констатировать, что, подобно искусству, физика имеет многочисленные школы, суждения которых зачастую расходятся, а иногда прямо враждебны одни другим…крайние разногласия сменили прежнее единодушие, и при том разногласия и в деталях, и в основных руководящих идеях»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.268). Опытные данные вступили в противоречие с существующими теориями, и возникла необходимость отбросить старые теории и создать новые теории. Обнаружились значительные трудности в создании новых теорий, и трудности привели к тому, что разные ученые, исходя из субъективных побуждений и не зная реального положения дел, наугад применяли разные способы при создании новых теорий, а применение разных способов повлекло разногласия и противоречия в теориях. Многие из новых теорий были мнимыми.

В.И.Ленин: «Судите теперь о смелости заявлений Богданова, будто в философии Маха абсолютно нет места для свободы воли, когда сам Мах рекомендует такого субъекта, как Клейнпетер!»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.233).

Действительно, в философии Клейнпетера и Маха имеется свобода воли, — входящий в эмпириокритическую философию постулат о множественности (и логическое обоснование множественности) разноголосых объяснений, есть отображение множественности, наблюдаемой в научной деятельности. Не смотря на критику В.И.Ленина, Ганс Клейнпетер оказался прав в вопросе о множественности. По мнению Ленина, множественность объяснений является результатом низкой философской подготовки естествоиспытателей, и вызванной этим необъективностью исследовательской деятельности. Поскольку множественность объяснений связано с необъективностью, то преодоление множественности приведет к преодолению необъективности.

Существование объективной реальности не зависит от споров среди ученых о содержании объективной реальности, и поэтому споры имеют второстепенное значение. Ликвидация споров не повлияет на существование объективной реальности.

В 1952 году вышел сборник «Философские вопросы современной физики», в котором философ И.В.Кузнецов подверг критике академика Л.И.Мандельштама за неправильный философский подход к теоретической физике. Для Л.И.Мандельштама «научные понятия, законы науки — не отражение объективной действительности, все более и более точно отражающие ее, присущие ей объективные связи явлений, а условные конструкции человеческого мышления, которые мы можем менять по своему усмотрению, руководствуясь соображениями удобств». Кузнецов сделал вид, что ему неизвестно, как Д.И.Менделеев принял смелое волевое решение, — он переписал вес бериллия с 14 на 9 атомных единиц, и это означало, что Менделеев разрешил себе менять условные конструкции, руководствуясь соображениями удобства (удобства вписывания бериллия в клетку таблицы Менделеева в соответствии с валентностью берилия). Кузнецов сделал вид, что ему неизвестно об условных символах, представляющие собой неоправдавшееся предсказание Д.И.Менделеевым химических элементов ньютоний и короний. Или об условном символе, представляющем собой заявление Бориса Аристарховича Догадкина о наличии в каучуковом латексе структурной вязкости.

Через год после выступления советского философа И.В.Кузнецова, принято решению ученого совета физического института АН СССР, от 9 февраля 1953 года, «О философских ошибках в трудах академика Л.И.Мандельштама». Ученый совет объяснил, какие прегрешения обнаружены в книгах Л.И.Мандельштама: «Природа, — считает Л. И. Мандельштам, — не навязывает определений однозначно, но она и не позволяет давать любые определения; вернее, позволяет, но если я буду определять совершенно произвольно, то я ничего не смогу сделать дальше. Эти утверждения Л.И.Мандельштама ошибочны, так как законы природы существуют объективно, независимо от сознания и определений, и в науке определения не могут быть произвольными».

В 1820 году Ганс Эрстед провел эксперимент, в котором на нитке подвешивалось медная проволока кольцеобразной формы, своими концами соединенная с маленькой электрической батарейкой. При приближении магнита петля поворачивалась. Многие физики объясняли опыт Эрстеда превращением свернутого в петлю проводника с током в магнит, и взаимодействием двух магнитов. Андрэ Ампер придерживался иного воззрения: магнит представляет собой совокупность электрических токов, и происходит взаимодействие двух электрических токов (взаимодействие направлено на то, чтобы электрические токи стали параллельными, сблизились друг с другом, и текли в одном направлении).

Факты, обнаруженные в опыте Эрстеда, не могли направить истолкование фактов в однозначном направлении, и эта неспособность фактов навязывать исследователю свое содержание привела к появлению двух различных (несовместимых друг с другом, и поэтому ложного для одного из двух) и произвольных истолкований, касающихся содержания фактов. Факты не ограничивают свободу воли, свободу выбора при фантазировании насчет причины. Факты не устраняют анархический произвол при выборе того или иного истолкования, и дают возможность выбрать удобное для ученого истолкование фактов. Свою философскую позицию Мандельштам приблизил к философской позиции идеалиста Клейнпетера, и за это Мандельштам был подвергнут бескомпромиссной критике.

Взгляды Л.И. Мандельштама были близки к взглядам Германа Гельмгольца, который утверждал, что многие понятия в физике являются произвольными и даже ошибочными, но на протяжении некоторого промежутка времени не удается уличить понятия в произвольности или ошибочности.

Один из трех последних марксистов-ленинцев начала двадцать первого века, специализирующихся в теории познания, Владимир Николаевич Игнатович в своей книге «Введение в диалектико-материалистическое естествознание» написал такое, что фактически не отличается от написанного махистом и идеалистом Гансом Клейнпетером. Критическое выступление В.И.Ленина по адресу Г.Клейнпетера стало недействительной, когда В.Н.Игнатович написал: «Не понимая, что всякая теория есть всего лишь форма отражения, многие физики часто высказывается примерно так: пока не появились экспериментальные данные, которые противоречат существующей теории, для критики теории нет оснований, и тем более для изменения теории. Тем самым демонстрируют, что имеют метафизические представления о познании, характерные для материалистов XVIII века. Если помнить, что теории, понятия, законы природы, выраженные в теориях, — формы отражения, то всегда можно поставить вопрос: является ли данная форма отражения (теория, понятие и т.д.) наиболее подходящей для данного содержания? Не окажется ли другая теория более подходящей формой для выражения данного содержания? Соответственно, независимо от того, есть ли новые факты, противоречащие данной теории, или нет, почти всегда можно ставить задачу усовершенствования ее как логической формы. Заметим, что в истории науки новые теории далеко не всегда создавались на основе новых фактов. Например, Даламбер отрицательно относился к системе механики Ньютона, основанной на принципе ускоряющих сил (т.е. к той форме, в которой Ньютон выразил содержание механики). Даламбер говорил, что этот принцип опирается на расплывчатое и неясное положение. Понятие силы должно быть вообще исключено из механики, и следует основываться только на понятии движения. В результате проведения исследований, начатых Даламбером и продолженных Лагранжем и другими учеными, была создана аналитическая механика — новая логическая форма классической механики».

Вопрос о множественности причин, связанных с одним следствием, рассмотрим на простом примере. Писатель Александр Романович Беляев в 1929 году издал книгу «Человек, потерявший свое лицо». Через 22 года Беляеву стало известно, что вышла в свет книга с аналогичным сюжетом — «Патент АВ» Лазаря Лагина. Беляев обвинил Лагина в плагиате. В ходе выяснения отношений Лагин, доказывая отсутствие плагиата, продемонстрировал рукопись своего раннего произведения «134 самоубийства», написанного ранее книги Беляева, и имеющее с последним значительное сходство. Беляеву пришлось извиниться перед Лагиным.

Когда обнаруживается следствие (книги с похожими сюжетами), то у этого следствия могут быть две причины — копирование одним писателем сюжета опубликованной книги другого писателя, или одинаковый ход мыслей двух писателей, что привело к возникновению независимо друг от друга похожих сюжетов книг.

Когда имеется причина, то не представляет большой сложности проследить, к какому следствию она приведет. Но если обнаружено следствие, то чрезвычайно трудно установить, что является причиной, потому что одинаковые следствия вызываются различными, порой противоположными причинами. То есть отсутствует однозначное соответствие, направленное от следствия к причине.

Человеческий мозг имеет психо-физиологическую структуру, сформировавшуюся на протяжении короткого исторического периода в погоне за мамонтами и шерстистыми носорогами, и способствующей однозначному умственному связыванию следствия с причиной, и из-за этого затруднительно освободить человечество от ошибок, связанных с подменой одной причины другой причиной.

Рене Декарт утверждал следующее — Луна отталкивает от себя земную атмосферу, отталкивающая сила через атмосферу передается на центральные части морей, центральные части морей продавливаются вниз, окраинные части морей выдавливаются на сушу, и таким образом происходят приливы.

Галилео Галилей утверждал следующее — скорость вращения Земли вокруг своей оси, и скорость движения Земли по орбите вокруг Солнца в ночное время складываются, а в дневное время вычитаются друг из друга, это сложение и вычитание скоростей сказывается на морских водах и происходят отливы и приливы.

Исаак Ньютон утверждал следующее — Луна своей гравитационной силой притягивает к себе морские воды, и приливная волна двигается вслед за движущейся Луной и на несколько часов покрывает сушу.

Три естествоиспытателя предложили три объяснения, указывающих на причину, приводящую к следствию, которое для трех объяснений одинаково — передвижение воды по морским берегам во время приливов и отливов.

Лукреций Кар объяснял звуки грома тем, что тучи, гонимые ветром в разных направлениях, сталкиваются друг с другом. В середине ХIХ века существовала вакуумная теория, согласно которой разряд молнии создаёт вакуум, который затем с хлопком заполняется воздухом. Меерсон в 1870 году предположил, что молния разлагает содержащуюся в облаках воду на кислород и водород, которые затем взрываются, снова образуя воду. Рейнольдс в 1903 году предположил, что гром — это «паровые взрывы», вызванные нагревом воды в каналах разряда. Последние две теории были опровергнуты экспериментально: оказалось, что в лаборатории электрическая искра вызывает громкий звук в условиях, когда в воздухе нет водяных паров. Наконец, в 1888 году Гирн предложил теорию, которая в основном принята и сейчас. Он писал: «Звук, который мы называем громом, является следствием того факта, что воздух, пронизываемый электрической искрой, то есть вспышкой молнии, нагревается скачком до высокой температуры и вследствие этого значительно увеличивается в объёме».

Было предложено четыре объяснения громкого звука, сопровождающего разряд молнии, и каждое объяснение подразделяется на часть, указывающую на причину, и часть, указывающую на следствие. Указанная в объяснении причина должна приводить к следствию, которое наблюдается в природе, и это требование соблюдено — указание на следствие в четырех объяснениях реалистично, и оно для четырех объяснений одинаково (громкий звук). Когда одно объяснение заменяется другим объяснением, то объяснения не отличаются друг от друга в части, указывающей на следствие.

Четыре объяснения имели эмпирическое обоснование (слышимым громом), но этого оказалось недостаточным для трех объяснений. С одной стороны, четыре объяснения не были произвольными, т.к. теоретическое следствие совпадало (по содержанию) с реально обнаруживаемым, с другой стороны, трем объяснениям отказано в существовании, что означает произвольность трех объяснений.

Разработка объяснений происходит в условиях не применения экспериментально-практической проверки к той части объяснений, которая указывает на причину, и поэтому разработка представляет собой произвольную разработку.

Три объяснения являются произвольными, и им отказано в существовании. Поскольку им отказано в существовании, то должны существовать эмпирические аргументы, опровергающие три объяснения. Однако такой эмпирический аргумент, как слышимые громкие звуки при разряде молнии, не способен доказать ошибочность трех объяснений грома.

Имелось объяснение, согласно которому Луна отталкивает от себя атмосферу и отталкивающая сила вдавливает вниз центральную часть морей и морские воды вынуждены выплескиваться на сушу. Имелось объяснение, по которому сложение и вычитание скоростей временно создает центробежную силу и последняя вытягивает вверх центральную часть морей, а окраинные части морей уходят с суши. Поскольку этим объяснениям отказано в реалистичности, то должны существовать эмпирические аргументы, опровергающие указанные объяснения. Но такой эмпирический аргумент, как наблюдаемые приливы и отливы, не способен доказать ошибочность объяснений.

Поэтому можно говорить, что наблюдается политика мирного сосуществования между эмпирическим аргументом, соответствующим теоретическому следствию, и мнимой причиной; эмпирический аргумент не может указать на мнимость причины, хотя точно известно, что причина мнима. Ощущаемое соответствует объясняемому, причем любому объясняемому (при легковыполнимом условии соответствия между теоретическим следствием и эмпирически ощущаемым).

Наличие мирного существования запрещает использовать эмпирически подтвержденное следствие как доказательство правильности представления о причине. Этот запрет не был очевидным для Роджера Котеса, который в предисловии к книге Исаака Ньютона в 1713 году написал, что Ньютон смог доказать существование тяготения на основании совершающихся явлений, представляющие собой определенные траектории, по которым двигаются планеты и кометы. Котес сделал обобщения: необходимо «признавать истинными причины, подтвержденные явлениями»; одинаковые следствия, т.е. такие, коих известные свойства одинаковы, происходят от одинаковых причин.

Роджер Котес совершил крупную гносеологическую ошибку, когда из сходства следствий сделал вывод о сходстве причин. Одно и то же следствие может появиться по разным причинам, и обнаружение конкретного следствия не способно однозначно указать (навязать) одну причину из нескольких возможных причин.

Смешно и грустно, что Л.И.Мандельштам выступил против воззрений Р.Котеса относительно доказывания объективности, и за это Мандельштам назван уклоняющимся в идеализм.

Исаак Ньютон взял за основу наблюдаемые орбиты планет и их массу, и из этого вывел гравитационный закон; Роджер Котес заявил, что гравитационный закон (т.е. причина) подтверждается наблюдаемыми орбитами планет (т.е. следствием). Сказанное Котесом лишено смысла, поскольку гравитационный закон ускользает от проверки со стороны того, на чем основан выявленный гравитационный закон. Так же и объяснения громкого звука при разряде молнии ускользают от подтверждающей проверки со стороны существования грома (три истолкования из четырех были свободными от реальной причины, и громкий звук оказался не способным направить истолкование в правильном направлении).

Г. Мило выступил против Р.Котеса — «Следует отказаться от мысли, будто существует абсолютно-неразрывная связь между известными основными понятиями науки и теми подтверждениями, которые она находит в наблюдаемых фактах», «Ум приспособляется к данному, но построения его, как бы естественны они ни казались, во всяком случае обладают той особенностью, что они не насильственно навязаны нам, а напротив, как мы ясно ощущаем, являются до известной степени свободными созданиями нашей творческой деятельности», «Основные понятия ускользают от всякой возможности опытной проверки — ввиду того, что самое понятие проверки в данном случае совершенно лишено смысла», «Чем же объяснить странный факт, что законы, основанные на произвольных построениях, подтверждаются опытом? Тем, что в них собраны факты распространенных индукций, и только способ выражения, служащий для передачи наблюденных явлений, построен при помощи понятий. Совокупность этих понятий постоянно является как бы удобным посредником между вещами и ученым, и этого посредника не могут затронуть экспериментальные проверки».

У Ленина появилось чувство раздражения от того, что Мило сделал философское заявление о неспособности объясняемых фактов выполнять функцию практического подтверждения объяснений; тем самым Мило, и подобные ему естествоиспытатели и философы, сеяли недоверие к объяснениям в науке; ленинское раздражение вылилось в фразы: «…поставлен вопрос об атомах и пр., как «рабочей гипотезе». Большего, чем объявления понятий естествознания «рабочими гипотезами», современный, культурный фидеизм не думает и требовать. Мы вам отдадим науку, гг. естествоиспытатели, отдайте нам гносеологию, философию, — таково условие сожительства теологов и профессоров в «передовых» капиталистических странах»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.297).

В.И.Ленин разъясняет, в какой гносеологии заинтересованы теологи: «Действительно важный теоретико-познавательный вопрос, разделяющий философские направления, состоит не в том, какой степени точности достигли наши описания причинных связей и могут ли эти описания быть выражены в точной математической формуле, — а в том, является ли источником нашего познания объективная закономерность природы, или свойства нашего ума»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.164). «…выведении тех или иных принципов, постулатов, посылок из субъекта, из человеческого сознания, а не из природы. Прав был Энгельс, когда он говорил, что не в том суть, к какой из многочисленных школ материализма или идеализма примыкает тот или иной философ, а в том, берется ли за первичное природа, внешний мир, движущаяся материя, или дух, разум, сознание и т. п.»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.171).

Теологи считают, что человеческий ум обладает способностью общаться с Богом и получать от Бога сведения о природе, и поэтому люди имеют в своем распоряжении знание о природе, не почерпнутое из органов чувств. Теологи заинтересованы, чтобы научная теория познания содержала в себе постулат о способности человеческого ума иметь знание, источником которого не являются органы чувств. В.И.Ленин считает, что нужно настаивать на получении знания только из показаний органов чувств, и этим будет поставлена преграда для получения знаний не из органов чувств (в том числе, будет поставлена преграда для получения знаний посредством общения человеческого ума с Богом). Борьба против теологии заключается в доказывании того, что только показания органов чувств, тесно соприкасающихся с природными явлениями, дают знания разуму (объективная закономерность природы является единственным источником знаний), что разум играет подчиненную роль и руководствуется показаниями органов чувств, не проявляя самостоятельности.

Внутри теории познания имеются две философские линии: согласно одной линии, человеческий разум бунтует против показаний органов чувств, разум отказывается подчиняться органам чувств и отказывается руководствоваться показаниями органов чувств, разум не руководствуется показаниями органов чувств (тесно связанных с природными явлениями) как направляющим разум фактором и тогда природные явления не берутся как первичное, что соответствует написанному в Библии, природные явления не берутся как направляющие разум в правильном направлении, разум наделяет себя способностью из самого себя выводить знание (имеющее значение рабочей гипотезы, которая лишь вероятна и не убедительна); согласно второй философской линии, разум не способен из самого себя выводить рабочие гипотезы, природа воздействует на органы чувств и таким способом природа навязывает разуму свое содержание (и содержание не подвергается сомнению) и тогда природа берется как первичное, что противоречит написанному в Библии, разум руководствуется как направляющим фактором показаниями органов чувств, разум подчиняет себя показаниям органов чувств, и показания органов чувств выступают как первичное для содержащегося в разуме.

В первой философской линии разум способен получать гипотетическое знание, опережающее показания органов чувств, независимое от показаний органов чувств (подразумеваются два источника знания); во второй философской линии разум идет след в след за показаниями органов чувств, и органы чувств однозначно, без всякого произвола, без всякой вероятностной гипотетичности, без сомнений, навязывают разуму содержание природных явлений (подразумевается единственный источник знания).

Громкий звук, сопровождающий разряд молнии, не смог правильно направить мышление Лукреция, Меерсона, Рейнольдса в поисках причины громкого звука. Наблюдаемое движение звезд и планет на небосводе не смогло направить мышление Птолемея в правильном направлении в поиске причины. Наблюдение за морскими приливами и отливами не смогло направить мышление Декарта и Галилея в правильном направлении при поиске причины. Наблюдение через микроскоп за нервными клетками не смогло направить мышление Камилло Гольджи в правильном направлении в поисках структуры нервных клеток. Измерение вязкости каучукового латекса с помощью вискозиметра не смогло направить мышление Догадкина в правильном направлении. Не признавая показания органов чувств как руководящий и направляющий фактор при поиске причин, не признавая способность природных фактов однозначно навязать человеку знание о причинах фактов, признавая ложный характер показаний органов чувств и вызванную этим неспособность правильно познавать окружающий мир с опорой на показания органов чувств, признавая недостаточный объем информации об окружающем мире, предоставляемых органами чувств, признавая необходимость домысливать, чтобы компенсировать недостаточный объем информации от органов чувств, идущие рука об руку с теологами естествоиспытатели создают умозрительные полуфиктивные фантастические представления о причинах (впоследствии умозрительные полуфиктивные фантастические представления подвергаются проверке, и некоторые проверенные представления оказываются реалистичными). Умозрительное указание на конкретную причину — это всего лишь рабочая гипотеза, это всего лишь один из возможных вариантов развития событий. Мы вам отдадим науку, господа естествоиспытатели, отдайте нам гносеологию, и мы внедрим в гносеологию положения о неспособности показаний органов чувств направить разум в правильном направлении к объективной реальности, о способности разума стать независимым от показаний органов чувств и опередить показания органов чувств посредством домысливания рабочих гипотез, имеющих недостоверный характер, о способности разума догадываться относительно непоказываемом органами чувств (выведении тех или иных принципов, постулатов, посылок из субъекта, из человеческого сознания, а не из ощущений), о способности разума извлекать из самого себя то, что не показывают органы чувств, о способности разума стать вторым источником знания, когда гипотетическое знание извлекается разумом из самого себя.

Когда человек из своего разума выводит гипотетическое представление о причинно-следственных связях, по мнению Ленина, то этим создаются благоприятные условия для распространения теологического учения, согласно которому Бог вывел из своего разума причинно-следственные связи и другие составные ингредиенты природы. Ленин поставил выбор перед естествоиспытателями и философами: либо вы откажетесь от выведения причин из собственного разума, либо вы будете объявлены сторонниками теологического учения, согласно которому Бог вывел причины из своего разума и подобным образом создал материальные причины и материальные предметы.

В Библии написано, что Бог сшил кожаные одежды для Адама и Евы. Всем известно, что сотни тысяч портных занимаются пошивом одежды из кожи. Удивительно, — по отношению к портным не предъявляется претензия по поводу того, что своей деятельностью портные подтверждают правильность написанного в Библии.

Философы подробно описывают процесс познания, и получается сходство между процессом познания и деятельностью Бога, и сходство заключается в выведение причин из разума.

Портные и философы находятся в неравноправном положении. Когда портные совершают действия, похожие на действия Бога, описанные в Библии, то никто не выдвигает против портных обвинение в поддержке написанного в Библии, обвинение в создании доказательства правильности Библии. Когда философы описывают познавательные процессы, то всякий раз раздается возмущенный окрик о поддержке Библии (о поддержке через изображение сходства).

В.И.Ленин неоднократно утверждал, что материализм состоит в признании теорий «не только «удобством» (Пуанкаре), не только «эмпириосимволом» (Юшкевич), не только «гармонизацией опыта» (Богданов)… а дальнейшим шагом в познании объективной реальности»(с.278). Нельзя считать теории только лишь продуктами развивающейся человеческой мысли, необходимо понимать теории как приблизительную копию материальной действительности.

С одной стороны, теории отражают в себе материальный мир. Меерсон в 1870 году предположил, что молния разлагает содержащуюся в облаках воду на кислород и водород, которые затем взрываются, снова образуя воду. Рейнольдс в 1903 году предположил, что гром — это «паровые взрывы», вызванные нагревом воды в канале разряда молнии. Эти теории изображали наличие грома и молний в окружающем мире, и эти изображения (включенные в теории как теоретическое следствие) были реалистичными.

С другой стороны, указанные теории были опровергнуты, т.к. в лабораторных условиях электрическая искра вызывает громкий звук в условиях, когда в воздухе нет водяных паров. Указанные в теориях причины не отражали в себе объективно-реальные причины, не были приблизительной копией материальной действительности, и изображение причин было лишь продуктами развивающейся человеческой мысли; однако для иных природных явлений изображенные причины являются реалистичными.

Нереалистичные продукты человеческой мысли, связанные с реалистическими следствиями (которые представляют собой приблизительную или точную копию материальной действительности), можно называть эмпириосимволами; в некоторых единичных случаях они заслуживают признание как приносящие удобства.

Когда человек из своего разума выводит гипотетическое представление о существующем в природе, но неизвестном и не воздействующем на органы в чувств в момент создания гипотезы, то будущие события могут развиваться по трем вероятным сценариям. В будущем может быть обнаружено близкое к тому, о чем рассказывает гипотетическое построение, и примером могут служить влияние витаминов на цингу и другие болезни, сбывшееся предсказание Рене Декарта о нелинейной зависимости инерции предмета от его скорости. Также возможно не существование предсказанного гипотезой, подобно не выявлению в природе химических элементов ньютония и корония. В будущем не обнаруживается предсказанное, но попутно обнаруживается иное, имеющее немаловажное значение для науки. В 1903 году английские физики Резерфорд и Мак-Леннан проводили эксперименты с рассеиванием электрического заряда электроскопом, и обнаружили замедление разряда при помещении электроскопа внутрь толстостенной металлической камеры. Рассеивания электрического заряда значительно уменьшалось, когда из камеры откачивали воздух. Резерфорд и Мак-Леннан пришли к выводу, что разряд электроскопа происходит не от несовершенства изоляции, а от каких-то лучей, подобных лучам радия; когда же электроскоп оказывается защищенным от лучей металлической камерой, то лучи не ионизируют воздух, что приводит к замедлению разряжения электроскопа. Радий находится в земле, и поэтому на поверхности земли имеется значительное количество лучей радия, воздействующих на электроскоп; но если электроскоп поднять на большое расстояние над поверхностью земли при помощи воздушного шара, то тогда, согласно гипотетическому предположению Резерфорда и Мак-Леннана, лучи радия ослабеют и утечка электрического заряда из электроскопа замедлиться. В 1910 году германский физик Альберт Гоккель запустил на высоту 4 км воздушный шар с электроскопом, и оказалось, что электроскоп разряжается с такой же скоростью, как и на земной поверхности. В 1912 году Виктор Гесс поднял электроскоп на 5 км и зафиксировал ускоренное разряжение электроскопа. В 1919 году Кольхестер выявил, что на высоте 9 км скорость разряда электроскопа превышала обычную, «земную» скорость в 80 раз. В 1922 году это подтвердил американский физик Милликэн, производивший измерения на высоте 15,5 км. Таким образом, первоначально возникла гипотеза о замедлении утечки электрического заряда из электроскопа на большой высоте, но эта гипотеза оказалась опровергнутой, из-за выявления факта ускорения утечки. Гипотеза оказалась не копией реальности. На руинах опровергнутой гипотезы выросла новая гипотеза, согласно которой из далеких глубин космоса попадают на Землю быстродвижущиеся мельчайшие частицы, под воздействием которых происходит разряд электроскопов, находящихся на большой высоте.

Опровергнутая гипотеза была удобна тем, что она вывела на неизвестное ранее природное явление.

Не вызовет затруднений привести длинный перечень опровергнутых теоретических представлений, не являющихся отражением объективной реальности. Согласно книге «Материализм и эмпириокритицизм», у Иммануила Канта имелась увертка: обстоятельство, что мы понимаем вещи так, как мы их понимаем, есть наше творение, ибо дух, живущий в нас, есть не что иное, как дух божий, и подобно тому, как бог создал мир из ничего, так и дух человека создает из вещей нечто такое, чем эти вещи сами по себе не являются (ПСС, т.18, с.210).

Вещь — Земля, вращающаяся вокруг Солнца. Дух Клавдия Птолемея создал нечто, такой Землей не являющееся — Землю, вокруг которой вращается Солнце. Вещь — различное изгибание солнечных лучей возле края непрозрачного предмета, в зависимости от длины волны света. Дух Исаака Ньютона создал из зависимости изгибания от длины волны нечто, что таковым не является — изгибание от гравитационного притягивания непрозрачным предметом световых корпускул. Вещь — вес в 240 атомных единиц, присущий урану. Дух создал из 240 единиц нечто такое, чем эти 240 единиц не являются — 120 атомных единиц. Вещь — наличие непроницаемой оболочки у каждой нервной клетки, не допускающей выход или вход внутрь клетки жидкости, содержащейся в соседней нервной клетке. Дух Камилло Гольджи создал из прочной оболочки то, чем оболочка не является — оболочку с отверстиями, через которые проникает внутриклеточная жидкость. Вещь — проникновение малярийных паразитов в тело человека через укус комара. Дух Патрика Мэнсона создал нечто, чем проникновение через укус не является — люди пьют воду с упавшими в воду мертвыми комарами, в желудках которых находятся малярийные паразиты. Вещь — белковая природа ферментов. Дух Рихарда Вильштеттера создал из белковой природы ферментов нечто такое, чем природа пищеварительных ферментов не является — небелковую коллоидную природу. Вещь — неизменяющаяся длина волны рентгеновский лучей. Дух создал нечто такое, чем неизменяющаяся длина волны не является — изменяющуюся длину волны рентгеновских лучей. Вещь — широкое поперечное сечение светового луча. Дух Ньютона создал нечто такое, чем широкое сечение не является — узкое поперечное сечение светового луча. Вещь — порождение приливов и отливов гравитационным притяжением Луны. Дух Декарта и дух Галилея создали нечто такое, чем притяжение не является — отталкивание морских вод от Луны, сложение и вычитание орбитальной и вокруг-осийной скорости Земли. Вещь — высокий коэффициент трения между железными рельсами и железными колесами локомотива-паровоза. Дух Брунтона и дух Гордона создали нечто такое, чем высокий коэффициент не является — низкий коэффициент трения, что компенсировалось приданием локомотивам «ног», посредством которых локомотив-паровоз отталкивается от земли и продвигается по рельсам.

Философ И.В.Кузнецов в 1952 году подверг критике академика Л.И.Мандельштама, поскольку последний согласился с уловкой Канта, согласно которой дух человека создает из вещей нечто такое, чем эти вещи сами по себе не являются — научные понятия, законы науки для Л.И.Мандельштама не отражение объективной действительности, все более и более точно отражающие ее, присущие ей объективные связи явлений, а условные конструкции человеческого мышления, которые мы можем менять по своему усмотрению, руководствуясь соображениями удобств.

Ньютон квалифицировал как условные, как не отражающие объективные связи представления Декарта и Галилея о приливах и отливах, и эти представления были кардинальным образом изменены Ньютоном. Из понимания Ньютоном причин приливов и отливов следует, что Декарт из притяжения Луны к себе морских вод создал нечто такое, чем притяжение не является, а именно, своим мышлением создал логическую конструкцию об отталкивании Луной от себя морских вод. Гирн не согласился с объяснением Меерсона о причине грома при разряде молнии, и объяснение Меерсона не было признано Гирном как более точно отражающее объективные связи природных явлений; Гирн по своему усмотрению отправил в отставку объяснение Меерсона и это объяснение заменил своим объяснением. В конце двадцатой главы «Физиологический идеализм» приводится пример, как академик Мандельштам отказался признать некоторые научные понятия в сфере оптики, как отражающие объективную реальность.

Философ-материалист Кузнецов и другие материалисты в штыки восприняли мнение идеалистически настроенных естествоиспытателей о произвольном характере гипотетических построений, с помощью умственных усилий создаваемых в рамках науки с целью объяснения природных явлений. Такое отношение свидетельствует о предвзятости материалистов в вопросе о роли умственных усилий в познании чувственно-воспринимаемого материального мира. Материалисты считают необходимым распространять явно неадекватное мировоззрение о пассивной роли разума, копирующего воздействия со стороны материальных объектов.

Аргументация философа Кузнецова, направленная против Мандельштама, рассчитана на доверчивое отношение к себе со стороны людей, плохо знающих историю физики, химии и других естественных наук.

В начале предыдущей главы указывалось, что некоторые понятия, имеющиеся в науке, Фридрих Энгельс называл полуфиктивными субъективистическими выдумками. Также в предыдущей главе рассказывалось, как химик Б.М.Кедров, позднее ставшим философом, выявил полуфиктивный характер структурной вязкости каучукового латекса. Во второй главе приводилось высказывание Н.Г.Чернышевского относительно мировоззрения Канта — «…мышления, влагающего весь материал знаний в формы совершенно различные от форм действительного существования…». В настоящей главе приводилась цитата из книги «Материализм и эмпириокритицизм» по поводу того, что Кант приравнял человека к Богу и наделил человека возможностью из вещей создавать нечто такое, чем вещи в действительности не являются; то обстоятельство, что мы понимаем вещи так, как мы их понимаем, есть наше творение.

Вышеописанное указывает на сходство взглядов Энгельса и Канта по вопросу о наличии в науке полуфиктивных субъективистических выдумок, совершенно различных от форм действительного существования. Необходимо подчеркнуть, что Вернадский по этому вопросу согласился с Кантом.

«Борьба научного мировоззрения с чуждыми ему понятиями, выдвинутыми философией или религией, становится поэтому еще более трудной, упорной и страстной. Мы очень часто даже не можем считать вопрос окончательно решенным и тогда, когда научному мировоззрению удается окончательно изгнать противоположное мнение, когда ему удается временно заковать научные представления в ясные формы. История науки показывает нам, что при этом человеческая мысль весьма часто приходит к ложным выводам, которые господствуют десятилетиями… Необходимо выяснить, какие части отвечают формальной действительности, являются научными истинами, обязательными для всякого человека, не зависящими от хода времен, смены народов и поколений. Решение этого вопроса нередко представляет величайшие трудности, достигается годами усиленной работы и споров… Характер научного мировоззрения — сложный; с одной стороны, в него входят общие положения, связанные с научным представлением о Космосе, с другой — отрицания, вызванные необходимостью очистить мировоззрение от положений, достигнутых человеком иным путем и противоречащих научным данным…они представляют настоящие фикции, простые «предрассудки», которые исчезают через некоторое время целиком из научного мировоззрения, продержавшись в них прочно более или менее долго. Неизбежность существования в научном мировоззрении этих фикций придает ему еще более меняющийся со временем отпечаток… Несомненно, что вопросы о таких фикциях и предрассудках, их обсуждение и их оценка играют в научном мировоззрении крупнейшую роль. Дело в том, что эти фикции нередко получают форму задач и вопросов, тесно связанных с духом времени…эти вопросы служат лесами научного здания, необходимыми и неизбежными при его постройке, но потом бесследно исчезающими. …задачи, которых тщетность и неосновательность могла быть выяснена только путем долгого векового опыта, привходят в науку отчасти извне, отчасти изнутри. Они составляют крупную часть всякого научного мировоззрения, и несомненно в значительном количестве находятся в нашем современном мировоззрении»(Владимир Иванович Вернадский, «Очерки по истории современного научного мировоззрения», лекция 3).