А.Кушнарев. Теория познания? Это очень просто!

Глава 3. Как Богданов использовал слово «символ»

Карл Маркс: «Научные истины всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей».

Людвиг Фейербах: «Отрицается тождество мысли и бытия, отрицается, чтобы порядок и т. д. существовали в природе именно так, как в голове или в чувстве человека».

Иммануил Кант указывал, что человеческие субъективные качества вносят искажения, и искажения определяют форму проявления, поэтому представляемый объект с представляемыми свойствами, являющимися искаженными, нигде не встречается, поскольку реальный объект имеет иную форму, чем представляемый объект. Между высказываниями Канта, Фейербаха, Маркса обнаруживается почти полная идентичность.

Русский философ Александр Александрович Богданов во многом согласился с Кантом, Фейербахом, Марксом, и признал несоответствие между тем, что существует, и тем, что изображается в физических теориях. За такой антиматериалистический взгляд Богданов был подвергнут критике Лениным.

В.И.Ленин: «Произошло такое оригинальное явление, что ученик Оствальда, Богданов, ставши учеником Маха, стал обвинять Оствальда не за то, что он не выдерживает последовательно материалистического взгляда на энергию, а за то, что он допускает (иногда даже кладет в основу) материалистический взгляд на энергию… Богданов критикует Оствальда с идеалистической точки зрения: «...Энергетика Оствальда, — пишет Богданов в 1906 году, — привлекла самые горячие мои симпатии. Скоро я заметил, однако, важное противоречие его натурфилософии: подчеркивая много раз чисто методологическое значение понятия «энергия», Оствальд его в массе случаев не выдерживает. Энергия из чистого символа соотношений между фактами опыта у него то и дело превращается в субстанцию опыта, в материю мира...» («Эмпириомонизм», кн. III, стр. XVI-XVII). Энергия — чистый символ! Богданов может после этого сколько угодно спорить с «эмпириосимволистом» Юшкевичем, с «чистыми махистами», эмпириокритиками и т. д., — с точки зрения материалистов это будет спор между человеком, верящим в желтого черта, и человеком, верящим в зеленого черта… …от «старого» материализма, т. е. метафизического материализма естественников, Богданов пошел не к диалектическому материализму, которого он в 1906 году так же не понимал, как и в 1899 г., а к идеализму и к фидеизму, ибо против «методологического» понятия энергии, против истолкования ее как «чистого символа соотношений между фактами опыта», ни один образованный представитель современного фидеизма, ни один имманент, ни один «неокритицист» и т. д. возражать не станет»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, пятое издание, т.18, с.288).

17 августа 1884 года Карл Маркс написал письмо, адресованное Лиону Филипсу, и в письме были упомянуты «отвратительные физико-метафизические бредни, вроде «скрытой теплоты» (не хуже «невидимого света»), электрического «флюида» и тому подобных средств, служащих для того, чтобы вовремя вставить словечко там, где не хватает мыслей».

Материалистическое понимание истории, как указывал Фридрих Энгельс в книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», «наносит философии смертельный удар в области истории точно так же, как диалектическое понимание природы делает ненужной и невозможной всякую натурфилософию. Теперь задача в той и в другой области заключается не в том, чтобы придумывать связи из головы, а в том, чтобы открывать их в самих фактах», «Подобно натурфилософии, философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами»(Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 316).

Маркс использовал словосочетание «физико-метафизические бредни». Энгельс применил слово «измышленная» по поводу нереалистичных концепций, придуманных из головы и пытающихся раскрыть причинно-следственные связи в природных явлениях, и вступающих в противоречие с действительными фактами. Вместо слов «измышленная», «придумывать из головы», «физико-метафизические бредни», Богданов применил синоним, а именно, слово «символ». Замена одного слова на другое слово с тем же смыслом, заставила нервничать Ленина, и изрекать недовольство в адрес Богданова.

В.И.Ленин отказывался признать правильность концепции о четвертом измерении пространства. Такую концепцию Ленин называл бессодержательной нелепостью, нереальной фальшью, больной фантазией. Смысл таких слов близок к смыслу слова «символ». Словесный фетишизм заключается в том, что слово «символ» считалось идеалистическим словом, и применение этого слова Богдановым свидетельствовало об идеалистичности мировоззрения Богданова, а слова «бессодержательная нелепость», «нереальная фальшь», «больная фантазия» являются материалистическими словами, и их применение свидетельствовало о приверженности к материализму.

На странице 244 книги «Материализм и эмпириокритицизм» В.И.Ленин подверг критике философскую теорию иероглифов-символов, «по которой ощущения и понятия человека представляют из себя не копии действительных вещей и процессов природы». «Если ощущения… не суть образы вещей, а знаки и символы, не имеющие никакого сходства с ними, то исходная материалистическая посылка подрывается, подвергается некоторому сомнению существование внешних предметов, ибо знаки и символы вполне возможны по отношению к мнимым предметам»(В.И.Ленин, ПСС, т.18, с.247). В этой фразе неприкрытым образом звучит ненависть Ленина к слову «символ». В своей философской книге В.И.Ленин 70 раз цитировал слово «символ» и производные от этого слова, и каждый раз разоблачал реакционную сущность этих слов. Также Ленин 20 раз цитировал и критиковал слово «эмпириосимвол». Еще Ленин 10 раз выражал свое недовольство по поводу слова «условное».

Фридрих Энгельс: «В естествознании мы достаточно часто встречаемся с теориями, в которых реальные отношения поставлены на голову, в которых отражение принимается за объективную реальность, и которые нуждаются в перевертывании. Такие теории довольно часто господствуют долгое время. Подобный случай представляет нам учение о теплоте, которая почти в течение двух столетий рассматривалась как особая таинственная материя, а не как форма движения обыкновенной материи; только механическая теория теплоты произвела здесь необходимое перевертывание»(«Диалектика природы»).

А.А.Богданов обнаружил, что Вильгельм Оствальд совершил недопустимый поступок — Оствальд принял отражение за объективную реальность. Обнаружение этого выражается словами: «Энергия из чистого символа соотношений между фактами опыта у него то и дело превращается в субстанцию опыта, в материю мира». Поскольку Оствальд нарушил требование теории познания, сформулированное Энгельсом, то Богданов подверг критике Оствальда.

(В четырнадцатой главе «Потопление фактов в море измышлений» указывается на сходство высказываний Богданова об Оствальде с высказываниями Клейнпетера о Гельмгольце.)

Согласно старинному учению о теплоте, считалось, что вне людей находится теплород, который подобно жидкости перетекает из одного предмета в другой предмет, вследствие чего предметы охлаждаются или нагреваются. Это учение оказалось опровергнутым после того, как обнаружено нагревание предметов в необъяснимых теплородной теорией условиях, — при трении предметов (например, нагревание при сверлении). Произошло уменьшение количества вещей, считаемых материальными, т.е. теплороду было отказано в материальном существовании. Произошло перевертывание, о котором писал Энгельс, в результате чего признано, что теплород существует только как мысленное представление, которое ранее принимали за объективную реальность. Нечто подобное подразумевал Джордж Беркли, когда говорил: объективная реальность во многих случаях является не реальностью, а мыслью, ошибочно принимаемой за объективную реальность. Слова, похожие на слова Джорджа Беркли, произносили также Николай Коперник, Джордано Бруно, Галилео Галилей.

Фридрих Энгельс вписывал в свои философские труды фразы, раскрывающие его подход к связи между фактами и абстракциями. Например, такая фраза: «Исключительная эмпирия, позволяющая себе мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает, будто она оперирует только бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников… Эта эмпирия уже не в состоянии правильно изображать факты, ибо в их изображение прокрадывается традиционное толкование этих фактов»(«Диалектика природы»).

Смысл этого изречения Энгельса таков: во-первых, есть реальные факты, неизвестные ученым, во-вторых, есть неправильное изображение фактов, и этим неправильным изображением пользуются естествоиспытатели, неправильное изображения принимая за правильное изображение. Но разве не об этом говорил Кант: априорные предпосылки искажают реальные факты и известное ученым есть искаженные факты; поскольку реальные факты подверглись искажению, то реальные факты не известны ученым.

В предпоследней главе книги «Диалектика природы» Энгельс рассказывал об экспериментах в области прохождения электричества через жидкости и жидкие растворы, и как естествоиспытатели совершали неудачные попытки объяснить полученные в экспериментах факты (по отношению к объяснениям Энгельс в этой своей книге, и также в других книгах употребляет слова «заблуждение», «бессмыслица», «ложный смысл», «мусор», «фальсификация», «сумасбродство», «теоретический промах», «поставлено на голову», «идут неверными, кривыми, ненадежными путями»).

Вот небольшой отрывок из предпоследней главы книги «Диалектика природы»: «Несмотря на то, что за последние полвека электричество все больше и больше становится на службу человеческой промышленности, оно является именно той формой движения, насчет существа которой царит еще величайшая неясность. В учении об электричестве мы имеем перед собой хаотическую массу старых, ненадежных, ни подтвержденных окончательно, ни опровергнутых окончательно экспериментов, какое-то неуверенное топтание во мраке, плохо связанные друг с другом исследования и опыты многих отдельных ученых, атакующих неизвестную область врассыпную».

И еще один отрывок из «Диалектики природы», в котором Энгельс выражает свое отношение к естественнонаучным теориям: «В ней (натурфилософии) много нелепостей и сумасбродства, — однако не больше, чем в современных не философских теориях эмпирических естествоиспытателей». «Вместе с гегельянством выбросили за борт и диалектику, — как раз в тот самый момент, когда диалектический характер процессов природы стал непреодолимо навязываться мысли… Конечным результатом стали господствующие теперь разброд и путаница в области теоретического мышления. Нельзя теперь взять в руки почти ни одной теоретической книги по естествознанию, не получив из чтения ее такого впечатления, что сами естествоиспытатели чувствуют, как сильно над ними господствует этот разброд и эта путаница»(Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг»).

У А.А.Богданова сложилось мнение, что теория Вильгельма Оствальда обладает недостатками, вызванные тем, о чем упоминал Фридрих Энгельс (Оствальд не в состоянии правильно изображать факты, невольно совершил фальсификацию, над Оствальдом господствует разброд и путаница, Оствальд неуверенно топчется во мраке, в том, что пытается исследовать Оствальд, все еще царят неясность и неизвестность, ets). Из недостатков Богданов сделал вывод, что в теории Оствальда имеется большое количество ошибок, теорию Оствальда нельзя считать реалистичным объяснением действительно происходящих энергетических процессов. Нереалистичность теории обозначена Богдановым словом «символ». Понятие об энергии должно называться «методологическим», т.е. символическим, в связи с тем, что это понятие не вызывает доверия, — до тех пор, пока понятие будет подвергнуто тщательной проверке при помощи практического критерия истинности.

В.И.Ленин: «…нашего спора с Богдановым, Юшкевичем и К°: копия ли с объективной реальности, с движущейся материи, или только «методология»…»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.290), Понятие об энергии, разработанное Оствальдом, не считалось Богдановым копией с объективной реальности, а считалось недостоверным условным символом, нуждающимся в углубленной проверке практическим критерием истинности.

Ленин пришел к выводу, что «методологическое», сомнительное отношение к понятию об энергии является доказательством приверженности Богданова к идеалистическому мировоззрению.

Сомнение должно «проникнуть в отдельные области науки, вооруженные во многом преувеличенным авторитетом, чем положено принципам этих научных областей, и сами эти принципы должны быть принуждены дать отчет в том, в какой мере они являются незаменимыми»(Фрэнсис Бэкон, «Новый органон», с.64). Кондильяк: «Приучайтесь сомневаться даже в тех вещах, которые казались вам всегда несомненными». Дидро: «То, что никогда не подвергается сомнению, не может считаться доказанным»(«Философские мысли», раздел 31, 1746 год). Гельвеций: «Человек, не допускающий сомнений, подвержен множеству ошибок…познание истины является наградой за мудрое недоверие к самому себе»(Сочинения в двух томах, том 1, с.587).

В соответствии с гносеологическими принципами, высказанными Бэконом, Кондильяком, Дидро и Гельвецием, Богданов сомневался в правильности представления Оствальда об энергии, не признавал представления Оствальда копией с объективной реальности. Приверженность Богданова к указанным гносеологическим принципам квалифицирована Лениным как уступка идеализму.

Наличие ошибок в энергетической теории Оствальда не может повлиять на существование энергии. Таково взаимоотношение между относительной истиной и объективной истиной. Это не было известно Богданову, и Ленин счел необходимым разъяснить это в своей философской книге. Также Ленин разъяснил, к каким идеалистическим последствиям приводит незнание соотношения между абсолютной истиной и относительной истиной.

В.И.Ленин: «Нельзя отрицать абсолютной истины, не отрицая существования объективной истины»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.124). Это означает — в связи с двумя обстоятельствами, первое из которых заключается в наличии ошибок в энергетической теории Оствальда, а второе обстоятельство заключается в согласии с гносеологическими принципами Бэкона, Кондильяка, Дидро и Гельвеция, Богданов признал нереалистичность энергетической теории Оствальда, следовательно, Богданов утвердил нереальность энергии. Ленин постановил: Богданов утверждал о несуществовании энергии, и это доказывается сомнениями Богданова по поводу энергетической теории Оствальда. Сомнение в правильности некоторой теории, описывающей какое-либо природное явление, — равнозначно отрицанию существования того природного явление, которое описывает теория.

Исаак Ньютон в разработанной им оптической теории утверждал, что световые лучи являются очень узкими, имеющими чрезвычайно малое поперечное сечение. Исходя из такой теории, обычное зеркало не может отражать луч, но только рассеивать луч. Чтобы привести теорию в соответствие с практикой, Ньютон придумал «отражающую силу», присущую зеркалам. Реальные зеркала имеют грубую поверхность с неровностями, отражающими узкие лучи во все стороны, но «отражающая сила» имеет гладкую поверхность, и отражает лучи в одном направлении. С девятнадцатого века считается, что световой луч имеет широкое поперечное сечение, и поэтому он «не замечает» неровности, и отражается от зеркала в одном направлении.

Ньютон не смог выделить «отражающую силу» в чистом виде, в отсутствии падающих и отражаемых лучей, чтобы можно было проверить существование «отражающей силы» при помощи органов чувств. Поэтому невозможно было доказать реальное существование «отражающей силы». Ньютон включил в науку «отражающую силу», хотя он провозгласил себя приверженцем не допущения в науку того, существование чего оказалось недоказанным.

В конце девятнадцатого века ученые установили, что Исаак Ньютон ошибся в вопросе о ширине световых лучей. Если в этой ситуации применить ленинскую формулировку «Нельзя отрицать абсолютной истины, не отрицая существования объективной истины», то получится следующее: ученые отрицают правильность теории Ньютона относительно ширины световых лучей, следовательно, ученые отрицают существование световых лучей.

Если с помощью мыслей уловлена лишь обманчивая видимость вещей, то тогда существующее в природе отличается от того, как существующее в природе изображается в голове посредством обманчивой видимости. Когда мысли улавливают обманчивую видимость, то нет вещей, точно соответствующих мыслям. Если отбросить три последних слова, то получится точка зрения «когда мысли улавливают обманчивую видимость, то нет вещей». Именно такой смысл имеет ленинская формулировка «нельзя отрицать абсолютной истины, не отрицая существования объективной истины».