Антонов. Космические метазавихрения эфира.

2. Космические метазавихрения эфира

О движениях эфира в космических масштабах, то есть во Вселенной, а точнее говоря, в Видимом пространстве, уже вскользь говорилось: мы сравнивали поведение Эфирного Облака с поведением обычного летнего грозового облака. Вернемся к этому вопросу ещё раз и рассмотрим его более внимательно. Нашей целью должно стать уяснение законов космического бытия на основе эфирной теории. Будем иметь в виду, что всё Видимое пространстве заполнено прозрачной, очень текучей и очень плотной жидкостью, именуемой эфиром, а все видимые космические объекты, в частности звёзды, — лишь относительно мелкие вкрапления в эту жидкость; их расположение и их перемещения свидетельствуют о внутреннем состоянии нашего Эфирного Облака; не будь их — и мы никак не смогли бы зарегистрировать течения той прозрачной жидкости, какой является эфир. Так по перемещению плавающего мусора мы судим о течении воды в реке или по кружащимся сухим листьям — о воздушных вихрях: ни саму воду, ни, тем белее, воздух при этом мы не видим.

2.1 Галактические формообразования.

Галактические скопления являются наиболее крупными формообразованиями Видимого пространства; о их размерах можно судить только в сравнениях: одна наша родная Галактика, куда входит мельчайшей частицей вся Солнечная система, составляет менее одной миллиардной части всех галактик. Структура галактических скоплений отражает как раз те процессы, которые происходили и происходят в настоящее время в Космосе.

Человеку, не искушённому в астрономии, звёздное небо почти ни о чём не говорит: он видит в нём равномерно распределённые мириады мерцающих звезд, и всё; выявить среди них определённый порядок или какие-либо особенности он не может. Но астрономы читают небо как книгу; и то, что касается галактических скоплений, приведено ими в систему.

По внешнему виду галактики разделены астрономами на эллиптические, спиральные, линзовидные и неправильные. Объяснить трансформацию этих форм можно только исходя из эфирной теории. Любые столкновения нашего Эфирного Облака с другими облаками, происходившими ранее и происходящими в настоящее время порождали и порождают самые различные формообразования; роднит их текучесть эфира: достаточно представить, что видимые нами звёзды плавают в эфире, и сразу становятся понятными, казалось бы, самые замысловатые формы звёздных скоплений.

Проведём такой опыт: в большей чан с водой будем подливать малыми порциями подкрашенную жидкость; ещё лучше, если подливаемые жидкости будут иметь различные цвета, и станем наблюдать за потоками; струи подкрашенных жидкостей будут перемешиваться между собой и с прозрачной водой самым замысловатым образом. Наверняка среди всевозможных формообразований мы обнаружим и эллиптические, и спиральные, и линзовидные, но будут там, скорее всего, и неправильные формы. Видоизменения внутренних течений будут определяться целым рядом факторов, таких как направление потоков при столкновениях, объём и энергия подливаемых порций, наложение течений и другие, — и будут они в большей степени случайными, чем закономерными. И тем не менее все потоки со временем как-то стабилизируются и приобретут свои характерные очертания.

То же самое происходит и в Космосе, где каждая галактика может рассматриваться как результат когда-то произошедшего столкновения эфирных облаков. По характерным особенностям галактик можно судить об относительном времени их рождения, об энергии столкновения в момент их возникновения и о других паспортных данных.

Эллиптические галактики имеют не очень чёткие эллиптические формы с разбросом от сферических до сильно вытянутых. Более того, фотометрические исследования показали, что они вообще не являются эллипсоидами вращения, а больше похожи на трёхосные эллипсоиды. Нечёткая геометрия форм говорит о том, что в них не сказываются центробежные и центростремительные силы, и это подтверждают спектроскопические исследования: вращаются они довольно медленно. Инерционные массы эллиптических галактик составляют от 100 миллионов до 10 триллионов масс Солнца; самые крупные из них выглядят как изолированные объекты в Видимом пространстве. Их звезды имеют красноватый цвет и относятся к типу красных гигантов. Содержание тяжёлых химических элементов в них больше, чем в звёздах нашей Галактики. Среди эллиптических галактик встречаются и такие, у которых межзвёздное пространстве заполнено больше обычного газом и пылью и которые выделяются своим мощным радиоизлучением. Всё это говорит о том, что эллиптические галактики относятся к разряду относительно молодых. Лишним доказательством этого является то, что новые звёзды в них в настоящее время не образуются, то есть еще не пришло их время.

Старше эллиптических кажутся линзовидные галактики; их форма занимает как бы промежуточное положение между эллипсоидами и спиральными образованиями, то есть они уже раскрутились до линзовидности, но ещё не выродились в спирали с рукавами. Их звезды относятся также к разряду красных гигантов; красноватыми выглядят и сами галактики. Красноватый цвет свидетельствует о наличии в межзвёздном пространстве газа и пыли и о начальной стадии горения звёзд. Звездообразование в линзовидных галактиках не отмечено; значит, они ещё находятся в зоне с большой и стабильной избыточной плотностью эфира, и по этой причине их никак нельзя отнести к старым галактикам.

Больше всего нас должны интересовать спиральные галактики, так как в одной из них, а именно — в Млечном Пути, расположена наша Солнечная система. По всем данным Млечный Путь, как и другие спиральные галактики, не относится к молодым галактикам, об этом говорит его развитая спиральная форма с рукавами. Он представляет собой вращающийся диск диаметрам около 100 000 световых лет; толщина диска — около 1000 световых лет. Звёзды диска движутся по концентрическим орбитам; скорости их движений распределяются следующим образом: чем ближе к центру, тем они меньше; но при удалении от центра растут только до определённого значения, а дальше сохраняются постоянными. Такое распределение скоростей не относит Млечный Путь к завихрениям типа водоворота, а это значит, что характерные для вращения центробежные и центростремительные силы из-за своей малости практически никак не определяют формы спиральных галактик, и в том числе — Млечного Пути. Характером своих скоростей они больше напоминают завихрения эфира, создаваемые электромагнитными катушками.

О немолодом возрасте Млечного Пути свидетельствует также цвет звёзд — он голубоватый; это значат, что звёзды дожигают последние химические элементы. О том же говорит и интенсивное звёздообразование в центре Млечного Пути, в так называемой балдже. Содержание всех прочих химических элементов в нём, кроме водорода и гелия, составляет около одного процента, то есть они уже там практически распались. Но самое бурное звёздообразование происходит в центре балджа, где расположено созвездие Стрелец А; это — естественно, так как плотность эфира всегда наименьшая в центрах любых завихрений, и там происходит ускоренный распад атомарно-молекулярного вещества. Некоторые специалисты считают этот центр даже чёрной дырой. К сведению — он находится на расстоянии 28 400 световых лет от Солнца в направлении созвездия Стрельца.

Самые старые галактики имеют неправильные формы; объяснять это можно тем, что они уже выродились и приостанавливают свои движения. Плотность эфира в них уже снизилась настолько, что бурный распад всех химических элементов приводит к чрезвычайно активному звёздо-образованию в них. Об отсутствии тяжёлых химических элементов в неправильных галактиках говорит и их голубоватый цвет. Инерционные массы этих галактик уже стали значительно меньше других и составляют всего около 100 миллионов масс Солнца.

2.2. Завихрения эфира вокруг планет и звезд.

По-иному ведут себя завихрения эфира, в центрах которых располагаются планеты и звёзды; это достаточно крупные по космическим меркам формообразования, но они в то же время значительно меньше галактик. Примером одного такого завихрения может служить завихрение вокруг Солнца.

Само Солнце является обычной звездой, одной из двухсот миллиардов ей подобных в нашей Галактике; его гравитационное поле преобладает над действием соседних звезд в пределах расстояний до 50 000 астрономических единиц (1 а. е. = 149 597 870 км). Наличие гравитационных полей как раз и отличает эти эфирные завихрения от галактических формообразований.

Точнее говоря, гравитация есть везде во Вселенной, но в масштабах галактик главным фактором, определяющим форму их движений, является не она, а энергия столкновения эфирных потоков, в то время как в масштабах отдельных планетных и отдельных звёздных систем законы эфироворотов (подобие водоворотов), в основе которых лежит гравитация, являются определяющими. Гравитация, выраженная в центростремительных силах, может существовать только тогда, когда есть центробежные силы, а они ощутимы только в том случае, если имеется определенное сочетание скорости и удаления от центра: чем больше скорость движения и чем меньше удаление от центра вращения, тем сильнее гравитация. В галактиках удалённость периферийных звёзд от центра настолько велика, что ни о какой реальной гравитации говорить не приходится. Да и межзвёздные расстояния в них в основном таковы, что исключают гравитационное воздействие друг на друга: ближайшая в Солнцу звезда Альфа Кентавра находится на расстоянии 250 000 астрономических единиц, что в 2,5 раза больше размеров гравитационного поля Солнца.

Обратим внимание на то, что гравитация в предыдущих рассуждениях рассматривалась не как притяжение космических тел — планет и звёзд, — а как центростремление; и такое изменение понятий рождено эфирной теорией.

Договоримся называть завихрения эфира вокруг планет и звёзд метазавихрениями (атом — тоже завихрение эфира, но — микроскопическое) и рассмотрим их более подробно. Сначала выявим причины их возникновения.

Первой причиной является само исходное столкновение эфирных облаков, то самое, которое создает избыточную плотность эфира, порождает электроны и атомы и энергии которого достаточно для того, чтобы возмутить прилегающее эфирное пространство. Не трудно себе представить, что в хаосе возникновения самых разнообразных по форме, величине и распределению относительно мелкомасштабных завихрений будет наблюдаться некоторая их упорядоченность: так основной формой, скорее всего, будет дискообразность, причём близлежащие диски завихрений будут выстраиваться в параллельность; кроме того относительно мелкие завихрения могут располагаться на “склонах” более крупных; при этом и базовые и спутниковые завихрения будут иметь ту же самую параллельную ориентацию (диск спутникового завихрения не может встать перпендикулярно диску базового).

Примером сочетания базовых и спутниковых дискообразных метазавихрений может служить Солнечная система: эфироворот вокруг Солнца является базовым по отношению к завихрению вокруг Земли; последнее в этом случае будет спутниковым, но по отношению к лунному эфировороту оно же выступает как базовое.

Метазавихрения эфира, возникшие на самых ранних стадиях возникновения избыточного эфирного давления и рождения атомарного мира как следствие столкновения эфирных облаков, можно назвать реликтовыми. Такими можно считать, по нашему мнению, метазавихрения вокруг Солнца, Сатурна, Юпитера, но не вокруг Земли и Луны; последние метазавихрения возникли по другой причине — как производные от случайно возникших на склонах реликтовых метазавихрений новых планет.

Возвращаясь к моменту столкновения эфирных облаков, отметим ещё раз, что сопровождалось это явление возникновением атомов и света, причём и то и другое носило особый рассеянный характер: свет не имел точечных источников, а атомы представляли собой пыль. И только возникновение метазавихрений явилось началом образования крупных космических тел, то есть планет (звёзды появились позднее): метазавихрения стягивали пыль к своим центрам и уплотняли ее до твёрдого состояния. Чем крупнее было метазавихрение, тем больше оно стягивало к своему центру космическую атомарно-молекулярную пыль; так рождались планеты и так они оказались в центрах метазавихрений.

2.3. Что крутит метазавихрения?

Разобравшись с возникновением реликтовых метазавихрений, попытаемся обосновать их высокую живучесть: на первый взгляд кажется странным, как они могли сохраниться до наших дней, испытывая сопротивление окружающей среды и трение внутри самих себя; вся их энергия, казалось бы, должна была трансформироваться в теплоту атомарно-молекулярных тел; однако этого не произошло. Почему? Ответ будем искать в распаде только что созданных атомов; именно он удерживает метазавихрения, подпитывая своей энергией их вращение и даже раскручивая их.

На Земле, а точнее — на поверхности Земли, сохранилось около сотни химических элементов, то есть около сотни устойчивых атомных формообразований; с учётом других разновидностей устойчивых и не совсем устойчивых элементов — изотопов и изобаров — общее число едва ли превышает три сотни. А в момент рождения их было — тысячи и тысячи, и подавляющее большинство из них не дожило до наших дней — распались. В пересчёте на объём (или вес) трудно даже себе представить, сколько земного вещества таким образом исчезло.

В результате распада атомов планеты “худеют”, то есть уменьшаются в своих размерах; при этом их средняя эфирная плотность снижается. Объяснить это можно тем, что средняя эфирная плотность атомов ниже плотности окружающего эфира, но атом за счёт организованных движений удерживает своё пространство и противостоит давящему на него окружению. При распаде же движения элементарных шариков атома теряют свою организованность и уходят с волнами, а на месте атома остаются лишь успокоившиеся шарики; в прежнем объёме их плотность оказывается пониженной. Большое количество распадающихся атомов понижает, таким образом, эфирную плотность (эфирное давление) внутри самой планеты и служит причиной массового движения эфира, направленного из космоса к её центру. Эти течения эфира одновременно и провоцируют и поддерживают метазавихрения.

Хорошей физической моделью метазавихрений может служить водоворот. Наполним ванну водой и вращательным движением руки заставим её кружиться — получим завихрение. В круглых сосудах вращение жидкости может продолжаться довольно долго; в некруглых — быстро затухает, но и там и там оно рано или поздно исчезает; это естественно. Но стоит нам только открыть сливное отверстие, как завихрение оживится и приобретёт напряжённую форму водоворота. Следовательно, главным фактором устойчивого существования водоворота являются утечки через сливное отверстие. Чтобы лишний раз убедиться в этом, перекроем слив — и мы увидим, как водоворот скоро остановится; откроем слив — водоворот оживится; прикроем частично слив — завихрение начнёт успокаиваться; откроем его максимально — водоворот забурлит.

Если даже воду предварительно не раскручивать и открыть слив при её спокойном состоянии, то, спустя некоторое время, утекающий поток сам собой всё равно закрутится в водоворот, то есть утечки спровоцируют завихрение. Направление вращения такого водоворота определится случайным образом; главное, что у него есть причина возникновения. Для того, чтобы убедиться в том, что водовороты безразличны к выбору направления вращения, можно любой сложившийся из них заставить изменить своё направление обратным силовым раскручиванием рукою: в первый момент прежний водоворот окажет некоторое сопротивление вашей руке, но потом смирится и повернёт в обратную сторону.

Провоцирующая роль распада атомов выражается в том, что, если в некоторой точке Пространства со спокойным эфиром внезапно появится тело, часть атомов которого склонна к распаду, то устремившийся к этому телу эфир рано или поздно сорвётся в завихрение. Подобным образом возникли, по нашему мнению, метазавихрения Земли, Луны и некоторых других планет; распад сыграл в них роль утечек.

2.4. Тяготение

Выше мы заявили, что метазавихрения стягивают к своим центрам атомно-молекулярную пыль; наверное, также стягиваются к центрам любые тела, даже самые большие, ведь их природа — тоже атомарно-молекулярная. Этим же объясняется и то, что в условиях Земли, то есть вокруг нас, все предметы падают только вниз, в направлении к центру планеты; при этом создаётся иллюзия того, что тела притягиваются Землёй, хотя на самом деле никакого притяжения нет: не планета притягивает тела, а эфир выталкивает их в направлении к ней, а точнее — к центру метазавихрения, в котором находится она. Поэтому, собственно, и собралась сама планета, что всё вещество, её составляющее, было когда-то собрано метазавихрением в своём центре.

Пузырёк воздуха в воде устремляется вверх не потому, что его притягивает атмосфера, а в результате выталкивания его более плотной, чем он, водой. Всякое физическое притяжение, будь оно гравитационным, магнитным, электрическим или неким внутриядерным, не может быть объяснено здравым смыслом; не очень убедительны и физические опыты, якобы доказывающие существование притяжения; а что касается очевидного падения тел вниз, то столь же очевидны и подъемы некоторых из них вверх, например деревяшки в воде или наполненного водородом шарика.

Говоря так, мы посягаем на, пожалуй, самое фундаментальное физическое явление — на Всемирное Тяготение и на Притяжение вообще. Как ни печально осознавать, но это так: никакого тяготения в смысле физического притяжения в природе нет и быть не может. Правда, термин “тяготение” можно истолковать как “стремление”, и поэтому он нас должен устраивать, как, впрочем, и термин “гравитация”, но только — не как “притяжение”.

До сих пор мы почти голословно утверждали, что атомы и молекулы, имеющие пониженную эфирную плотность (они все имеют пониженную плотность), будут стягиваться к центрам метазавихрений. И каждый из нас может в подтверждение этого сослаться на свой повседневный опыт: в водоворотах (в той же ванне или на реке) лёгкие тела всегда кружатся в их центрах, причём более лёгкие располагаются всегда ближе к ним: “виноватой” оказывается относительная плотность.

В метазавихрениях проявляется то же самое; и точно также тела с более низкой эфирной плотностью выталкиваются к их центрам с большей силой. Говоря о плотности, мы всегда подчёркиваем, что эта плотность — эфирная, в отличие от хорошо всем известной атомарно-моле-кулярной; и эти две плотности как бы противостоят друг другу: чем больше атомарно-молекулярная плотность тела, тем меньше плотность эфира в нём. Свинец, известный нам как металл с большей плотностью, в среде эфира менее плотен, чем, например, вода; и поэтому он вытесняется к центру метазавихрения (к центру Земли) с большей силой, чем вода, то есть в воде свинец тонет.

Выталкивающая способность метазавихрений объясняется тем, что эфирная плотность на их перифериях больше, чем в центрах, где она, как было оказано, снижается за счёт распада атомов. В таком поле с переменной эфирной плотностью атомы будут вытесняться в сторону её понижения, так как их средняя эфирная плотность ещё ниже. К слову: если бы в природе существовали образования типа атомов с повышенной эфирной плотностью, то они устремлялись бы, наоборот, от центра к периферии, то есть в земных условиях они поднимались бы сами собой вверх. Но таких образований нет и быть не может, а если бы и были, то давно улетели бы от нас.

2.5. Распределение скоростей эфира в метазавихрениях

Если мы убедили себя в том, что основой так называемого тяготения является переменная плотность эфира, возникающая в метазавихрении, то не мешало бы выявить зависимость этой плотности от удалённости от его центра.

Чтобы не усложнять задачу, будем рассматривать не наложение друг на друга нескольких метазавихрений, например лунного и солнечного на земное, а одиночное, полностью изолированное от других. На сравнительно большом удалении от его центра плотность эфира, надо полагать, будет наибольшей; она определится текущим моментом Пространства (в результате расширения Эфирного Облака плотность в нём, естественно, постоянно снижается). С дальней периферии эфир будет направляться к центру, и причиной этого явится, как мы уже не раз говорили, распад в этом центре атомарного вещества. Будем считать, что поток этот неизменен (хотя на самом деле он тоже постоянно меняется) .

По мере приближения к центру скорость эфира будет расти, так как сечение этого потока — поверхность сферы — будет постоянно уменьшаться. Ещё большее увеличение скорости будет происходить за счёт спирального движения, увеличивающего путь эфира.

Примем закон изменения скорости эфира в метазавихрении таким же, как в водовороте в той же ванне при открытом сливном отверстии: она пропорциональна утечкам и обратно пропорциональна корню квадратному от удаления от края отверстия. В нашем случае этот закон звучит так: скорость эфира в любой точке экваториальной плоскости метазавихрения пропорциональна распаду атомарного вещества в центре и обратно пропорциональна корню квадратному от расстояния до него. Его справедливость хорошо подтверждается астрономическими параметрами движения планет в Солнечной системе. Если принять такую постоянную величину метазавихрения, как произведение коэффициента пропорциональности на утечки эфира (в результате распада атомов на Солнце), равной 364 375,386 километров в степени три вторых, поделённых на секунды, то получим с учётом удалённости от Солнца следующие расчётные значения скоростей для планет в километрах в секунду:

Уран - 6,802 (для сравнения: действительная скорость равна 6,81);

Сатурн -9,646 (действительная - 9,64);

Юпитер - 13,061 (действительная - 13.06);

Марс - 24,137 (действительная - 24.13);

Земля - 29,791 (действительная - 29.79);

Венера - 35,029 (действительная - 35,02);

Меркурий - 47,886 (действительная - 47,89).

Сходимость, как мы видим, более чем достаточная. Отсюда можно заключить, что все планеты движутся в метазавихрении Солнца в среднем со скоростями окружающего их эфира, как движутся со скоростью ветра облака на небе. Некоторое несоответствие скоростей эфира и планет может возникать в результате движения последних не по идеальным круговым орбитам, а по эллиптическим. И такое несоответствие, например, у Земли порождает сезонные изменения направлений экваториальных ветров — муссоны: летом они дуют с запада на восток, а зимой — в обратном направлении.

Причины их возникновения таковы. Двигаясь по эллиптической орбите, Земля зимой (в декабре) оказывается максимально приближённой к Солнцу, а летом (в июне) — максимально удалённой от него. Скорость Земли практически постоянна: наша планета слишком инерционна, чтобы существенно менять свою скорость в течение полугода, — а скорость эфира в метазавихрении, как мы показали, увеличивается по мере приближения к центру, в данном случае — к Солнцу. Поэтому летом, двигаясь в менее скоростном эфире, Земля обгоняет его, а зимой — отстает от него. Можно сказать по-другому: зимой метазавихрение Солнца разгоняет Землю, а летом — тормозит.

Учитывая то, что собственное метазавихрение Земли имеет направление вращения точно такое же, как и у Солнца, а именно — против часовой стрелки (глядя с севера), не трудно сообразить, что попутный зимний эфирный ветер, огибая собственное метазавихрение Земли, будет уходить на большее удаление от Солнца, встречный летний — будет приближаться к Солнцу. По закону сохранения количества движения попутный зимний ветер, удаляясь от центра вращения, уменьшит свою скорость и окажет тормозящее воздействие на метазавихрение Земли; а оно, в свою очередь, станет притормаживать воздух атмосферы, создавая тем самым ветер с направлением с востока на запад. Встречный летний эфирный поток, приближаясь к центру своего вращения, наоборот, увеличит скорость и станет раскручивать метазавихрение Земли, а через него усилит атмосферный ветер, дующий с запада на восток. И каждое полугодие экваториальные ветры меняют свое направление на обратное.

Точно такие же муссоны встречаются и на других планетах, причём, чем больше эксцентриситет орбиты планеты, тем они сильнее. Эксцентриситетом измеряется эллипсность орбиты: он равен разности наибольшего и наименьшего расстояний планеты от Солнца, отнесённой к большей оси орбиты. У Земли эксцентриситет равен 0,0167. Для сравнения: у ближайшей к нам планеты — Марса он почти в 6 раз больше и составляет 0,0934; и это отражается на силе его муссонов: бури, которые они вызывают, поднимают с поверхности Марса пыль и покрывают ею поверхность так, что изменяют внешний вид планеты до неузнаваемости. Большей эксцентриситет у Юпитера (0,0485) и у Сатурна (0,0556), и у обеих планет обнаружены чрезвычайно сильные ветры, дующие попеременно то в западном, то в восточном направлении, причем у Сатурна они — более мощные. Но самый большой эксцентриситет у планеты Меркурий — 0,2056; на нём муссоны по теории должны быть самыми сильными, но спасает планету от них отсутствие на ней атмосферы.

Говоря о метазавихрениях, следует иметь а виду, что закономерность изменения скорости в зависимости от радиуса распространяется не на всё пространство вокруг центра и даже не на диск метазавихрения, а только на его экваториальную плоскость. В слоях диска, удалённых от этой плоскости, характер завихрений изменяется; и чем больше смещение от экватора, тем сильнее изменение, а в полярных областях эфирные потоки приобретают совсем иные движения: сначала они разбегаются спирально от центра, закручиваются в полярном направлении, а потом возвращаются и как бы обдувают полюса; этим можно объяснить особенность полярных ветров на Земле, дующих вертикально из космоса и охлаждающих её полюса. Но в экваториальной плоскости диска метазавихрения закон водоворота, определяющий его скорости, действует идеально.

2.6. Распределение плотности эфира в метазавихрении

Увеличение скорости эфира, которое наблюдается при приближении к центру метазавихрения, может происходить только при наличии его ускорения, а ускорение возможно только в результате действия силы. Следовательно, каждый эфирный шарик в потоке будет испытывать усиленное давление со стороны периферии и уменьшенное — со стороны центра метазавихрения. Такое неуравновешенное состояние шариков говорит о наличии их движения; и эти движения являются причиной уменьшения плотности эфира (в соответствии с законом неравномерных деформаций). Если бы эфирный поток двигался к центру без ускорения, то есть с постоянной скоростью, то уменьшения плотности эфира не происходило бы.

Отсюда следует, что плотность эфира в любой точке метазавихрения уменьшается по сравнению с наибольшей на величину, пропорциональную распаду атомарного вещества в центре и обратно пропорционально расстоянию от него.

Эта закономерность справедлива только в общем и требует некоторых уточнений в частностях. Так её действие не распространяется в чистом виде на пространство, занятое ядром метазавихрения, то есть телом планеты или звезды, расположенном в центре: молекулы и прочие атомарные образования тела оказывают очень большое лобовое сопротивление эфирному потоку, пытающемуся проникнуть в центр и разрушают тем самым строгую геометрию завихрения. На протяжении от поверхности планеты или звезды до её центра плотность эфира, заполняющего межатомные пространства, изменяется по очень сложному закону и зависит от многих индивидуальных особенностей центрального тела: от его атомарного состава, от выраженной слоёности в нём, от наличия жидкой фазы внутри и от других. Но в любом случае можно утверждать, что эфирная плотность в центре планеты или звезды всегда меньше, чем на её поверхности.

А это значит, что скорость распада химических элементов, зависящая от плотности окружающего эфира, не постоянна и увеличивается по мере приближения к центру; в центре она — наибольшая. Такая же связь распада с плотностью наблюдается на всём пространстве метазавихрения: где плотность эфира выше, там атомы устойчивее, а где она ниже, там скорость распада увеличена.

Этим можно объяснить то, что на Земле число устойчивых разновидностей атомов, измеряемое сотней, больше, чем на Юпитере или Солнце, где остались, в основном, только два химических элемента: гелий и водород; а на Луне, напротив, может оказаться их больше даже, чем на Земле, так как эфирная плотность в районе Луны выше. Следуя этой логике, можно даже утверждать, что скорость распада химических элементов в глубокой шахте на Земле выше, чем на её поверхности, а на поверхности выше, чем на космической станции; поэтому использовать скорость распада в качестве эталона времени рискованно.

Если сравнивать избыточные плотности эфира в центрах различных планет, то можно отметить, что у более горячих она, вероятнее всего, меньше, а у более холодных — больше, но и у тех и у других она сохраняется всё же избыточной. Снижение плотности до нормальной может наблюдаться только в центрах некоторых звёзд; а у тех из них, у которых плотность эфира в центре упала до разреженной, образуется даже “чёрная дыра”, в которой не могут существовать атомы и которая не может пропускать свет.

Ещё одной поправкой к предложенной закономерности изменения плотности может быть уточнение расстояния от центра. Правильнее было бы говорить не о расстоянии от центра метазавихрения, а о суммарной величине, состоящей из удалённости над поверхностью планеты (звезды) и из некоторой длины, близкой её радиусу, но не равной ему. Эта длина всегда больше радиуса, но с различным превышением у различных планет и звёзд: у более холодных планет превышение больше, у горячих — меньше, а у звёзд — ещё меньше.

С учётом поправок уточним формулировку зависимости; она будет звучать так: плотность эфира в любой точке метазавихрения за пределами тела планеты (звезды) уменьшается по сравнению с наибольшей на величину, пропорциональную распаду атомарного вещества тела и обратно пропорциональную удалённости от его поверхности плюс некоторая величина, превышающая его радиус.

2.7. Гравитационное поле метазавихрения

Договоримся ещё раз понимать под гравитацией физическое явление выталкивания тел в сторону центра метазавихрения. При более внимательном рассмотрении этого явления можно заметить, что решающим фактором при этом является не плотность эфира, а её изменение и направление изменения, то есть градиент плотности. Кусок дерева выталкивается водой не потому, что плотность воды больше плотности дерева (на Луне вода выталкивала бы деревяшку с меньшей силой, а в невесомости этой силы вообще нет), а по причине того, что плотность воды на разной глубине разная; и деревяшка выталкивается в сторону меньшей плотности.

Закон изменения величины градиента плотности в метазавихрении может быть определён чисто математически как производная от полученного нами выше выражения, описывающего закон зависимости плотности эфира от расстояния до центра метазавихрения. В любой конкретной точке метазавихрения величина градиента определится как частная производная в этой точке.

После дифференцирования получим выражение для закона гравитации, словесная формулировка которого такая: выталкивающая способность метазавихрения, определяемая градиентом плотности, прямо пропорциональна распаду атомарного вещества в его центре, обратно пропорциональна квадрату расстояния до центра и направлена к нему.

Эта выталкивающая способность определяет так называемое ускорение свободного падения (правильнее было бы говорить об ускорении свободного выталкивания); на поверхности Земли оно, как известно, приблизительно равно 9,78 метра в секунду в квадрате, на Марсе -3,72, а на поверхности Юпитера оно значительно больше - 22,88.

На предложенный закон гравитации распространяются те же уточнения, что и на закон изменения плотности эфира в метазавихрении; мы о них уже говорили. Дополнить их можно только тем, что при наложении метазавихрений выталкивающая способность определяется как результат векторного сложения градиентов. Это значит, что ускорение свободного падения на поверхности Земли определяется не только метазавихрением вокруг нашей планеты, но и метазавихрением Солнца, Луны и даже в малой степени других планет.

Уточнения могут сильно влиять на результат, но они ни в коей мере не затрагивают основу закона гравитации, то что выталкивающая способность метазавихрения определяется градиентом плотности эфира; эта основа незыблема и не допускает никаких уточнений и дополнений; она лишний раз свидетельствует, что законы механики в эфирной среде действует в чистом виде.

2.8. Масса и вес тела

Эфирная теория обязывает нас по-новому отнестись к известным физическим параметрам: к массе и к весу тел; частично мы уже касались этой темы — затронем её ещё раз.

Чтобы определить силу, с которой метазавихрение выталкивает тело в направлении к своему центру, необходимо полученное ускорение свободного падения умножить на массу. Так вот, эта масса в эфирном пространстве — вовсе и не масса, а нечто другое.

Под массой принято понимать количество вещества, а веществом во Вселенной является только эфир и только он; других веществ нет, Поэтому, если мы возьмём объём выбранного тела и заполним его веществом, то есть эфиром (математически это означает умножение объема на плотность), то получим …, — ничего не получим. Интересующая нас физическая величина, именно та, что нужна для определения веса тела, образуется только в том случае, если в среде эфира возникает пустота, а возникает она тогда, когда эфир закручивается в торовый вихрь, то есть превращается в атом. Суммарный объём пустот всех атомов тела образует массу его гравитации (или просто – гравитацию). Отметим,что пустота возникает не только внутри вихрей, но и в прилегающем к ним пространстве; причиной этого является возбуждение вихрем эфирных частиц снаружи. Объём внешней пустоты значительно меньше объёма внутренней, но и его нельзя игнорировать.

Таким образом, инерцию тела образуют эфирные шарики атомов этого тела, а гравитацию – пустоты внутри и вне атомных вихрей. Инерция проявляется в сопротивлении движению с ускорением, а гравитация – в виде веса в гравитационном поле. Вес тела есть векторная величина, определяемая произведением вектора градиента давления (плотности) на скаляр – объём абсолютной пустоты тела, названный нами гравитацией.

2.9. Закон гравитации метазавихрения и закон Всемирного
Тяготения

Предложенный закон выталкивания тел в направлении к центру метазавихрения (его можно назвать законом тяготения тел к центру или просто законом гравитации) даёт, можно оказать, тот же результат, что и известный закон Всемирного Тяготения (притяжения), несмотря на то, что они различаются в основе. Произошло это потому, что закон Всемирного Тяготения получен на основе опыта и поэтому соответствует реальности.

Однако при более внимательном рассмотрении можно обнаружить расхождения этих законов, и эти расхождения — очень существенные; в частности, они по-разному определяют давления внутри планет и звёзд, и у них разное отношение к определению их масс.

Сначала — о массах инерции планет и звёзд. Закон Всемирного Тяготения принят как закон взаимовлияния тел; а после того, как он был принят, исходя из него же, определялись массы космических тел. Получается так, что он как бы замкнут на самом себе: и поэтому-то он даёт такие результаты вычислений, которые хорошо согласуются с действительностью; по-другому и быть не должно. Если мы число 12, полученное от перемножения шестёрки и двойки, разделим на то же число 6, то не должны удивляться тому, что получили в результате двойку.

Пересмотр закона Всемирного Тяготения даёт нам право усомниться в точности определения масс инерции планет и, особенно, звёзд. То, что “притягивающая” способность центра метазавихрения Солнца больше, чем у Земли, говорит лишь о том, что космический мусор будет стягиваться к Солнцу в большей степени, чем к Земле; но с учётом того, что на Солнце этот мусор почти мгновенно “сгорает” (распадается), а на Земле лишь увеличивает толщину осадочных пород, можно предположить, что действительная масса инерции светила не намного больше массы инерции нашей планеты, а может быть — даже меньше. Более-менее точно масса инерции определена у тех планет, которые досконально изучены; к ним можно отнести Марс и Луну. Что же касается таких планет, как Юпитер и Сатурн, то наличие на них бушующих ветров, дующих попеременно в противоположных направлениях, но с сильным креном в одну сторону, говорит о большом несоответствии скоростей вращения планет со скоростями вращения их метазавихрений; следовательно, их массы сильно завышены.

И еще можно утверждать, что при расчетах траекторий планет в их массы, как меры инерции, непроизвольно включаются и инерции их метазавихрений, то есть собственно массы инерций всех планет таким образом завышаются.

Что касается определения давлений и атомарных плотностей внутри планет и звёзд, то закон Всемирного Тяготения, кажется, их чрезмерно преувеличивает: едва ли внутри планет возникают давления в миллионы атмосфер, и трудно представить, что атомарная плотность достигает там невообразимых значений (экспериментально установлено, что в центре нашей планеты атомарная плотность равна плотности обычных тяжёлых элементов). Скорее всего такие результаты — плод чисто математического подхода к формуле, отражающей закон Всемирного Тяготения; в знаменателе этой формулы, как известно, стоит квадрат радиуса: принимая его совсем малым, мы получим большие числа.

Не учитывает закон Всемирного Тяготения и изменение скорости распада атомов — а оно может быть. Проявляющиеся на поверхности Земли почти что регулярные похолодания и потепления климата свидетельствуют с некоторым запаздыванием о таких именно изменениях внутри планеты.

Согласно же нашему закону гравитации метазавихрений в моменты ускорения распада все тела на Земле становятся тяжелее, а при замедлении —легче. Сила тяжести изменяется еще и при прохождении низкочастотных гравитационных волн, исходящих из космоса: на склонах каждой волны градиент плотности изменяется; закон Всемирного Тяготения такие “мелочи” игнорирует.

2.10. Эволюция метазавихрений от рождения до смерти

Уяснив основные законы существования космических метазавихрений, нетрудно вообразить их эволюцию от рождения до смерти. Начнём с самого-самого начала — со столкновения эфирных облаков. Фронт их столкновения порождает атомы, а более глубокие взаимные проникновения — всевозможные завихрения. Атомы, как мы уже говорили, представляют собой микрозавихрения типа дымовых колечек или, другими словами, микроскопические торовые фигуры с вращающимися оболочками. Каждое такое кольцо под действием возмущённого эфирного окружения почти мгновенно сворачивается в клубок — это и есть атом в своей окончательной форме. И размеры торовых колец, и варианты их скручивания определяются случайностью; поэтому можно предположить, что разновидностей атомов в момент их рождения — очень и очень много, значительно больше, чем имеется в настоящее время на поверхности Земли. Под разновидностью атомов в данном случае мы подразумеваем и химические элементы, и их изотопы, и их изобары.

Вслед за явлением рождения атомов появляется сопутствующее ему явление их распада. Особенно склонны к распаду те атомы, у которых чрезвычайно большие диаметры торов (очень длинные шнуры торов) и чьи скрученные конструкции неудачны. Разрывающиеся шнуры атомов будут укорачиваться, снова замыкаться и снова скручиваться, но уже в новые разновидности атомов.

Одновременно с процессами рождения и трансформации атомов происходит процесс глубокого взаимного проникновения столкнувшихся эфирных облаков с резким возмущением состояния эфира: эфир будет бурлить. Выделим из всего разнообразия форм возмущений эфира только макро- и метазавихрения с размерами менее Солнечной системы.

Завихрения эфира, как любые завихрения текучих сред (жидкостей или газов), порождают снижение плотности эфира по мере приближения к их центрам; туда же будет направлена гравитация, возникшая как градиент переменного давления. Вытесняемые повышенным периферийным давлением атомы устремятся к этим центрам. Одновременно будут происходить процессы слипания атомов в молекулы, кристаллы и прочие твёрдые тела.

Собранное в каждом центре завихрений атомарное вещество представляет собой затравку для будущей планеты. Распад атомов в этой затравке вызовет центростремительное движение эфира, и этот поток начнёт раскручивать завихрение; раскручиваясь, оно усилит своё гравитационное поле и ещё стремительнее начнёт стягивать к своему центру атомарное вещество.

Так будут действовать все завихрения, и между ними возникнет конкуренция; в результате более мощные из них начнут поглощать мелкие. И это будет происходить до тех пор, пока положение не стабилизируется, то есть пока центры оставшихся завихрений не окажутся на “безопасном” удалении друг от друга.

Столкновение эфирных облаков будет сопровождаться ростом эфирного давления (плотности); своего наибольшего значения оно достигнет в момент когда столкновение прекратится. На этом начальном этапе будет и ускоренное возникновение новых атомов, и первая волна их ускоренного распада; распадутся самые неустойчивые из них. Далее процесс несколько стабилизируется: плотность эфира некоторое время будет сохраняться постоянной, и также постоянная будет распад атомов; стабилизируются и сами завихрения: к тому времени они уже будут иметь внушительные размеры (станут уже метазавихрениями), и собранные в их центрах атомы, молекулы, кристаллы и другие твёрдые образования будут выглядеть как большие шаровидные тела — их по-праву можно уже называть планетами; так они возникают. Звёзд в такой планетной структуре, вроде бы, не должно быть; они появятся позднее.

Стабильное состояние метазавихрений нарушится при первых признаках снижения избыточной плотности эфира; произойдёт это тогда, когда, преодолев собственную инерцию, эфирное облако начнёт своё расширение. Снижение плотности породит рост распада атомов; в результате увеличатся эфирные потоки, направленные к центрам метазавихрений; эти потоки начнут их раскручивать. Таким образом устанавливается связь между расширением (разбеганием) эфира и ускорением вращения метазавихрений.

Дальнейшее развитие событий, казалось бы, — вполне предсказуемо: расширение эфирного облака и ускорение вращения метазавихрений будут продолжаться до тех пор, пока плотность эфира не потеряет свою избыточность; этот процесс по всем меркам должен был бы длиться очень и очень долго. Должен был бы, если бы не одно обстоятельство — угроза катаклизма (вспышки), как следствия неустойчивости процесса. К этому приводит цепочка логических рассуждений: начавшееся в результате общего снижения плотности эфира ускорение вращения мета-завихрения приведёт к уменьшению плотности эфира в его центре; уменьшение плотности — к ускорению распада атомов; ускорение распада - к увеличению центростремительного потока эфира, а тот, в свою очередь, ускорит вращение метазавихрения. На этом круг замыкается; налицо — казалось бы, неминуемый катаклизм, который может привести только к одному — к вспышке планеты, то есть к превращению её в звезду.

В общем-то процесс склонен именно к этому, но есть в нём, слава Богу, сдерживающие факторы, которые растягивают его во времени и тем самым оставляют нам, жителям Земли, надежду на то, что наша планета будет ускорять свое вращение и разогреваться не столь стремительно, как предсказал нам ход наших логических рассуждений. И основными тормозящими факторами являются большая инерционность метазавихрений и ступенчатость распада химических элементов.

Об инерционности говорить особо нечего: она действительно большая и очень большая. Так метазавихрение вокруг Земли эффективно далеко за Луной, а до самой Луны — аж 384 тысячи километров; и это — не самое крупное метазавихрение. Раскрутить такую махину (впрочем, и притормозить) — не так-то просто.

Ступенчатость распада химических элементов, как сопутствующий фактор, возникает не сразу; вначале распад носит плавный характер и только потом приобретает ступенчатость. Если мысленно расположить все только что возникшие разновидности атомов в линию по мере возрастания атомных весов, то пространства между положениями относительно устойчивых атомов (а их не так уж и много, это мы знаем) окажутся плотно заполненными менее в разной степени устойчивыми химическими элементами вплоть до самых неустойчивых. По мере выбывания отдельных разновидностей в результате их распада на линии расположения будут появляться прогалины, и чем дальше — тем больше. И если ранее при незначительном уменьшении плотности эфира находился такой химический элемент, который резко ускорял свой распад, то со временем возникает и усиливается ступенчатость этого процесса: ускоренный распад очередного элемента требует более значительного уменьшения эфирной плотности. Периодичность распада химических элементов становится нормой жизни каждой планеты, и периоды эти постоянно растягиваются во времени.

Подтверждением ступенчатого характера распада химических элементов можно считать периодические потепления климата на нашей планете: как только наступает время интенсивного распада очередного элемента в недрах Земли, так сразу же начинает увеличиваться среднегодовая температура планеты. Правда, эти потепления на поверхности Земли проявляются с большим запаздыванием относительно самого времени интенсивного распада, так как скорость теплопередачи коры небольшая, и тепло из недр до поверхности идёт довольно долго; но ускорение распада атомов при снижении эфирной плотности происходит практически без всяких временных задержек.

Так вот, допустим, что эфирная плотность снизилась настолько, что наступило время ускоренного распада очередного элемента: распад увеличит эфирный поток к центру метазавихрения; но — и это очень важно — метазавихрение в силу своей инерции будет раскручиваться очень и очень медленно. Если бы раскручивающая сила от ускоренного распада атомов была постоянной, то, рано или поздно, метазавихрение набрало бы соответствующую скорость. Однако распад атомов “выдыхается”, элемент-очередник практически исчезает, и скорость распада снижается; начинается время притормаживания метазавихрения, и это время длится до начала ускоренного распада очередного элемента. Таким образом, инерционность метазавихрения сглаживает пики роста своей скорости, делая её более стабильной.

И всё же опасность планету подстерегает. Постоянное снижение плотности окружавшего эфира, происходящее в результате расширения метагалактики, способствует распаду атомов и приводит к разогреву планет. Наименьшая плотность эфира наблюдается в самом центре метазавихрений; там же идёт ускоренный распад атомов и наибольшее выделение тепла. Рано или поздно ядро всякой планеты разогреется до такого состояния, что вещество превратится в текучую жидкую фазу, и начнётся процесс расслоения: более тяжёлые материалы устремятся к центру; более лёгкие начнут всплывать вверх. Этот процесс будет ускоряться за счёт вращения планеты, за счёт так называемого центрифугирования. (Ещё раз попутно напомним, что самые тяжёлые в нашем представлении материалы на самом деле в эфирной среде — самые лёгкие, так как их средняя эфирная плотность наименьшая; наибольшей является их инерция.)

Расслоение вещества внутри планеты приведёт к повышению концентрации отдельных элементов в своих слоях. И не дай Бог начаться ускоренному распаду атомов одного какого-то такого слоя. Рассеянные среди прочих атомы с ускоренным распадом способны лишь разогреть планету, но собранные вместе они могут её взорвать и разнести на куски. Так когда-то, по нашему мнению, взорвалась наша прародительница-планета, а Земля — её осколок. Ждёт ли и Землю такая судьба, ведь у неё тоже жидкая сердцевина, — трудно сказать. Всё в руках Божиих!

Впрочем, от конца Света избавиться не удастся в любом случае, но более вероятен путь постепенного и прогнозируемого приближения состояния планеты, как центра метазавихрения, к такому кризисному, при котором она — планета — превратится в звезду. В конце концов наступит же такой момент в эволюции метазавихрения, когда его эфирная плотность не сможет удержать в устойчивом состоянии даже самые устойчивые разновидности атомов, и начнётся всеобщий (или почти всеобщий) распад. Это и есть переход планеты в состояние звезды. Здесь мы подошли к выводу такого умозаключения, что все планеты рано или поздно превращаются в звёзды; иной судьбы у них нет.

А вот обратный переход от звезды к планете, по нашим соображениям, не возможен; звезду ожидает только полное выгорание; погаснуть она не способна. Вместе с нею погибает и ее колыбель — метазвихрение; оно постепенно успокоится и рассеется в Пространстве.

Долго ли горят звёзды? Долго, им торопиться некуда. В начале своей жизни звезда усиленно раскручивает свое метазавихрение и тем самым стягивает к себе все тела и рассеянные атомы, что находятся в пределах её досягаемости; это — дополнительный горючий материал; он пополняется ещё случайным космическим мусором. Скорость вращения метазавихрения будет расти, вероятнее всего, не до беспредела, и поэтому в его центре будет сохраняться избыточная эфирная плотность, которая будет оберегать, по крайней мере, временную устойчивость самых устойчивых разновидностей атомов. Большая инерция метазавихрения будет способствовать именно такому сценарию развития событий.

В отдельных случаях нарастание скорости вращения метазавихрения может оказаться таким большим, что приведет к резкому снижению плотности эфира в его центре, вплоть до потери избыточности. В таком центре не могут существовать даже самые устойчивые атомы. А если плотность эфира понизится там до разреженной, то такая среда не сможет даже проводить свет; это и есть та самая чёрная дыра, о которой уже говорилось.

Выгорание звездного вещества неизбежно. Постепенное сокращение объема распадающихся атомов уменьшит стремящийся к центру эфирный поток, который крутит метазавихрение, и оно начнёт притормаживать своё вращение. Покрутившись после плавного затухания звезды какое-то время по инерции, метазавихрение начнёт успокаиваться и рассеиваться в Пространстве. Те планеты, которые крутились вокруг звезды в этом метазавихрении, при его притормаживании будут в силу своих инерций разбегаться всё дальше и дальше от центра, и могут уйти в независимое странствование, и, скорее всего, среди этих планет выделится лидер — планета с наибольшим завихрением эфира вокруг себя, — и возникнет новая планетная система. А потом эта лидирующая планета рано или поздно превратится в звезду, и процесс продолжится в направлении дальнейшего снижения эфирной плотности.

2.11. Эволюция метазавихрений на примере Солнечной
системы

Самым главным параметром эволюции является, без сомнения, изменение эфирной плотности: сначала она резко возрастает (в момент столкновения эфирных облаков) и становится избыточной, а затем медленно снижается до потери в конце концов своей избыточности. В пределах Солнечной системы в настоящее время засечь факт роста плотности, разумеется, нельзя; поэтому проследим эволюцию (по отдельным её фрагментам) с момента начала снижения плотности эфира.

Наибольшая эфирная плотность метазавихрения Солнца находится, конечно, на самых крайних точках её гравитационного влияния; это — где-то в районе кометного облака Оорта; заглянуть туда у нас нет никакой возможности, и поэтому будем искать для рассмотрения места не столь отдалённые.

Одним из таких мест является граница гравитационного влияния двух основных метазавихрений Солнечной системы: самого Солнца и крупнейшей планеты Юпитера; находится эта зона между Марсом и Юпитером. Всё, что осталось от момента рождения атомарного вещества, здесь могло сохраниться почти в первозданном виде. Место это не так уж и удалено от нас, и поэтому астрономами хорошо изучено; они назвали эту область Поясом астероидов.

Астероиды — это, по мнению учёных, сохранившиеся до наших дней представители многочисленного класса небесных тел, столкновение и слипание которых в своё время порождало большие планеты. По основному составу химических элементов астероиды разделяются на кремневые, металлические и углеродные; кроме основных элементов они содержат практически всю таблицу Менделеева и, может быть, еще больше.

Самый большой астероид (Церера) имеет размер 974 километра; наименьшие измеряются сотнями метров. Формы астероидов — самые разнообразные: от почти сферических, как Церера, до сильно вытянутых, как Евномия; значит, астероиды — твёрдые тела. Пояс астероидов представляет собой как бы гребень эфирной плотности; часть астероидов не удержалась на этом гребне и свалилась в сторону Солнца, — в мета-завихрение Марса, — другие — в сторону Юпитера, превратившись в спутники; и по химическому составу, и по формам эти спутники не отличаются от астероидов; среди них — спутник Марса — Фобос, спутники Юпитера: Европа, Каллисто, Ганимед и другие. На некоторых из них в больших количествах присутствует вода в замёрзшем состоянии, а она, как известно, состоит из кислорода и водорода. Таким образом, в Солнечной системе есть места, где избыточная плотность эфира ещё настолько высока, что удерживает в устойчивом состоянии, по крайней мере, все нам известные химические элементы, а, возможно, и более того.

Планета Земля расположена ближе к Солнцу, то есть к центру солнечного метазавихрения, и поэтому окружена эфиром с меньшей плотностью. И если в земной коре, то есть на поверхности планеты, сохранились ещё все химические элементы таблицы Менделеева (правда, часть из них уже радиоактивна), то внутри планеты, где плотность ниже, многие из них уже распались, а другие интенсивно распадаются. Только этим можно объяснить обильное выделение тепла внутри планеты и жидкое состояние её сердцевины: по-настоящему твёрдой остаётся только оболочка планеты — корочка толщиной всего 20…40 километров. Количества химических веществ в земной коре распределены следующим образом: больше всего кислорода, далее идут с убыванием кремний, алюминий, железо, кальций, натрий, калий, магний и все прочие элементы, составляющие менее одного процента.

На нашей спутнице — Луне, состоящей из тех же веществ, но находящейся на склоне земного метазавихрения, то есть в зоне с большей эфирной плотностью, распад химических элементов не столь интенсивный, и толщина твёрдой коры у неё поэтому составляет 700 километров.

На более поздней ступени эволюции находятся такие метазавихрения, как у планет Юпитер и Сатурн: их центры находятся, можно считать, в предкризисном состоянии и готовы в относительно скором времени превратиться в звёзды; об этом говорят многие факторы, но прежде всего — химический состав планет: из всего набора, нам известного из химии, там остались в основном водород и гелий (на Сатурне их соотношение 93 и 7 процентов, на Юпитере — 90 и 10); приблизительно такой же состав и на Солнце; все прочие химические элементы на этих планетах уже распадись. Скорость вращения поверхностей планет, свидетельствующая о раскрученности их метазавихрений, значительно превышает нашу земную: сутки на Сатурне при его диаметре, превышающем диаметр Земли в 9,44 раза, составляет 10,233 часа, а на Юпитере с диаметром 11,27 земных — всего 9,841 часа. О напряжённом состоянии планет говорят также их тепловыделения: Юпитер излучает в 1,7 раза тепла больше, чем получает от Солнца, а Сатурн - даже в 2,8 раза.

И, наконец, — Солнце: оно демонстрирует завершающий этап эволюции метазавихрений. Его метазавихрение раскрутилось уже настолько, что избыточная плотность эфира, охватывающего светило, не может удержать от распада даже такие очень прочные атомы, как водород и гелий. Если ядерные процессы распада на Юпитере или Сатурне идут только внутри, то на Солнце они уже охватили всю его внешнюю оболочку. В результате ежесекундно только в виде солнечного ветра светило теряет ориентировочно один миллион тонн веществ; сколько его исчезает внутри — трудно сказать. Сгорает на Солнце и весь тот космический мусор, который стягивается к нему метазавихрением.

2.12. История Земли

Выше мы намекали на то, что наша родная планета Земля возникла как осколок в результате взрыва своей прапланеты. У нас нет убедительных доказательств этого, но очень и очень многие факты говорят об этом; прежде всего — то, что планеты внутренней части Солнечной системы: Меркурий, Венера, Земля, Луна и Марс, — представляют собой особую родственную группу, отличающуюся от прочих планет тем, что они компактно расположены и у них схож состав химических элементов. К такому же заключению подводят нас наши рассуждения об эволюциях метазавихрений. И всё же будем рассматривать историю Земли как наше смелое предположение, — не более того.

Проще всего сказать, что все перечисленные планеты земной группы оторвались от Солнца; но в принципе не исключается и такое, что они когда-то представляли собой другую единую планету, расположенную вблизи от Солнца и расколовшуюся впоследствии на отдельные куски. Оба эти предположения сходятся на том, что существовала огромная планета, собранная из первородной пыли в реликтовом метазавихрении, и она представляла собой идеальное космическое тело: идеальное по набору химических элементов, по их равновероятному процентному соотношению, по их расположению и слоёности, по многим другим признакам и, в частности, по своей округлости. В самом центре этой прапланеты были собраны наиболее тяжёлые атомы и молекулы, а на её поверхности — наиболее лёгкие, — и среди них те, что определяют жидкости и газы. Все прочие вещества в процессе формирования планеты и при её спокойном и продолжительном вращении выстраивались в соответствии с тем же принципом: чем тяжелее их атомы, тем они смещались ближе к центру. В результате такого центрифугирования все вещества находили свои места и в конце концов оказались уложенными в виде слоёв. Не трудно догадаться, что такая планета представляла собой многочисленные сферические монолитные оболочки, каждая из которых охватывала предыдущую внутреннюю. Те из них , что были собраны из прочных материалов, например из металлов, образовывали в полном смысле слова панцыри; благодаря им планета представляла собой очень крепкую шаровидную конструкцию, разорвать которую, казалось бы, просто невозможно, и тем не менее она была позднее разорвана.

Примеры подобных внутренних структур можно наблюдать в известных и достаточно хорошо изученных космических объектах, именуемых Галилеевыми спутниками Юпитера: некоторые из них, например Ганимед и Каллисто, представляют собой идеальные шары с толстыми водяными наружными оболочками. Остается предположить, что эти планеты также относятся к реликтовым и сохранились в первозданном виде только потому, что имели малые размеры и располагались в зоне относительно высокой эфирной плотности.

Радиоактивный распад на нашей прапланете коснулся в первую очередь самых тяжёлых трансурановых элементов, как раз тех, что были расположены в самом центре планеты; отсюда пошло образование её расплавленного ядра. Распад веществ вызывал раскручивание метаза-вихрения, а оно, в свою очередь, понижало эфирную плотность и способствовало ускорению того же распада. В состояние интенсивного распада поочерёдно включались слой за слоем, оболочка за оболочкой, и в какой-то момент оставшиеся наружные из них не выдержали внутреннего давления и дали трещины. Отметим то, что некоторые из оболочек, например базальтовые, имели очень малую теплопроводность и не пропускали внутреннее тепло планеты в наружные слои; это спасало воду и лёгкие фракции других жидкостей, располагавшихся на поверхности планеты, от испарения и улетучивания.

Первым откололся от прапланеты Марс; за ним поспешили Земля и Луна; позднее отделилась Венера, и самым последним ушёл Меркурий. Если рассматривать вариант с Солнцем, то после отделения Меркурия оставшаяся часть превратилась в звезду.

Пара Земля-Луна образовалась из одного куска прапланеты: Земля — как наружная его часть с сохранившимися на ней поверхностными веществами, и в том числе с водой и атмосферой; а Луна — как внутренняя его часть в расплавленном жидком и полужидком состоянии. Отделившись от прапланеты Луна сразу же приобрела свою округлость (каплевидность) и начала, остывая, постепенно затвердевать. В целом она должна состоять из более тяжёлых атомов, так как на самой прапланете располагалась глубже Земли.

Венера отрывалась от прапланеты тогда, когда её поверхность была уже достаточно разогрета, а Меркурий — ещё позднее, когда она уже кипела; поэтому на Меркурии нет атмосферы, и его внешний вид напоминает Луну; значит, он затвердевал, уже будучи оторванным от прапланеты.

В пользу того, что прапланетой было Солнце, говорит, в частности, согласованное направление вращения всех оторвавшихся планет и их метазавихрений: все они, кроме Венеры, вращаются против часовой стрелки (если смотреть на них с севера), и в том же направлении вращается Солнце. Оторвавшиеся планеты в первый момент сохраняли прежнее своё направление вращения, то есть то, что они имели, находясь в лоне прапланеты; такое направление можно назвать зародышевым: оно наследуется и определяет вращение возникающих вокруг планет их собственных метазавихрений. Встречное направление вращения Венеры можно объяснить тем, что она оказалась зажатой между двух метазавихрений: Земли и Меркурия. Если даже её зародышевое направление вращения было иным, оно не могло сохраниться по указанной причине.

Зародышевое вращение наиболее выражено у Меркурия: он отделился самым последним и благодаря своей быстро оформившейся округлости мало раскрутился от собственного метазавихрения. Поэтому можно предположить, что он сейчас вращается вокруг своей оси приблизительно с той же частотой, с какой вращалось Солнце в момент его отрыва, то есть с сидерическим периодом в 58 земных суток; сейчас Солнце вращается, как известно, в два раза быстрее.

Земля вначале имела далеко некруглую, угловатую форму; к тому же она унаследовала от прапланеты ярко выраженную слоёность, но не сферическую, а почти плоскую, то есть на одной её стороне, что была поверхностью Солнца-планеты, были сосредоточены лёгкие вещества, на противоположной — тяжёлые, а между ними слоями — все прочие. Благодаря этому Земля очень скоро преодолела своё врожденное вращение и остановилась, повернувшись тяжёлой стороной к Солнцу. Подобное мы наблюдаем в ориентации Луны относительно Земли: она повёрнута к нашей планете всегда одной стороной; и в этом случае причина — та же: дисбаланс Луны.

Свою округлость Земля, как и другие планеты: Марс и Венера, — приобрела не сразу: удалившись от Солнца, она попала в более плотный эфир, и шедший до того у неё распад атомов притормозился. Только значительно позднее, когда давление эфира в окрестностях Земли снизилось, распад атомов снова усилился, и планета начала разогреваться и округляться: её сердцевина расплавилась, а твёрдая кора утоньшилась настолько, что не могла противостоять округляющим силам. В настоящее время Земля представляет собой круглое жидкое тело с очень тонкой твёрдой оболочкой. В образном представлении она схожа с сырым куриным яйцом, скорлупа которого сравнима с земной корой.

Сложная география Земного шара — свидетельство того, что планета была когда-то совсем некруглым телом: континенты и океаны — её родимые пятна; по их контурам, а также по расположению старых горных хребтов можно восстановить в общих чертах первоначальную форму Земли. Позднейшие смещения геологических плит и движения континентов нужно рассматривать как развитие всё тех же округляющих процессов.

Раскрутка Земли может быть разбита на несколько этапов, первым из которых было, как уже отмечалось, притормаживание исходного вращения до полной остановки; при этом Земля оказалась повёрнутой к Солнцу своей тяжёлой стороной; лёгкие фракции веществ, в частности вода и воздух, располагались на ночной стороне.

На втором этапе происходил медленный полуповорот планеты на угол до девяноста градусов. Причиной такого углового отклонения был момент от действия ветров и океанских течений, явившихся, в свою очередь, следствием раскрутки эфирного метазавихрения. Если принять, что в те времена метазавихрение Земли было слабее теперешнего не более, чем в два-три раза, то создаваемые им ветры, дующие с запада на восток, имели скорость в десятки и даже более сотни метров в секунду. Такие ветры подымали тучи песка и пыли и гнали их вокруг планеты, сметая всё на своём пути; они как мощный абразив истирали самые крепкие породы выступающих гор. Создаваемые этим ветром яростные океанские волны буквально смывали западный берег континента. И вся эта мощь пыталась повернуть Землю.

Этот этап знаменателен тем, что ему сопутствовал бурный процесс развития микроорганизмов и роста растительности. Осаждающаяся пыль представляла собой прекрасную питательную среду: в котловинах континента она питала леса (благо, что пыль эта была насыщена влагой), а в океане и морях кормила морские микроорганизмы. Наиболее благоприятными местами для таких процессов были средняя и восточная часть континента и прилегающая к ней водная часть.

После преодоления момента дисбаланса, то есть после поворота на угол более девяноста градусов, начался третий этап во вращении Земли — раскрутка, которая продолжается и в наши дни, о чем свидетельствует преобладание западных ветров и океанских течений.

НАЗАД ДАЛЕЕ